Навигацкая и пушкарская школы петра. Школа математических и навигацких наук. Морская академия Основание школы математических и навигацких наук

Школа математических и навигацких наук

Замысел

При создании флота в изначально сухопутной стране главной задачей, несомненно, является подготовка морских кадров. Приглашая иностранных мастеров, царь Петр стремился как можно быстрее подготовить своих, русских специалистов, мечтал «кратчайший и способнейший путь изобрести, чтобы завести науки и оных людей своих, елико мощно скорее обучити», и, уж конечно, ему не терпелось заменить иностранцев на верфях и на палубах боевых кораблей. Получалось не скоро, не всегда и не все. В первую четверть XVIII века кадровая проблема обозначилась как необходимость форсирования подготовки офицеров и обучения экипажей, что обернулось грандиозной задачей приобщения народа к морю.

Новый век для морских сил России начался с организации учебного заведения с военно-морским уклоном. Историки не раз высказывали предположения, что попытки организовать морское обучение предпринимались ранее в Славяно-греко-латинской академии. В.Берх без особых оснований приписал роль организатора А.Л.Ордын-Нащокину (Берх В. Жизнеописания первых российских адмиралов. Ч. 1. СПб., 1831. С. 45-46), что не исключено, поскольку тот был организатором постройки судов и каспийского торгового плавания.

Но только после возвращения Великого посольства вокруг царя возникло окружение, внутри которого сложилась атмосфера почитания моря, появилось понимание необходимости создания морской школы и формировалось представление о том, какой она должна быть. Появились люди, способные взять на себя часть решения этой задачи, первые из них – Ф.Лефорт, Ф.Головин, В.Брюс.

«Сретенская по Земляному городу» башня (Сухаревой ее стали звать уже после смерти Петра I по стрелецкому полку Лаврентия Сухарева) стояла на окраине, на высоком месте. Со смотровых площадок башни можно было беспрепятственно видеть горизонт, что важно при изучении астрономии. Размеры здания в плане составляли приблизительно 42×25 м. Общая площадь трех этажей без учета внутренних стен достигала 2394 кв. м. В верхнем ярусе находились классы и «Рапирная зала» в 19 осей – оконных проемов, здесь занимались фехтованием, гимнастикой и др. В нижнем этаже здания, в сводчатой палате, находился большой медный глобус, привезенный еще царю Алексею Михайловичу из Голландии, с 1733 по 1752 г. его хранили в сарае при башне. С западной стороны к Сухаревой башне пристроили деревянный амбар, где поставили модель парусника для изучения устройства корабля. Ученики вокруг него располагались амфитеатром. Кораблик в торжественных случаях возили на шествия, например в 1722 и 1744 гг.

Ф.Бенуа. Сухарева башня, 1846

В зале Навигацкой школы труппа актеров из Данцига вместе со школьниками ставила светские комедии, на спектаклях иногда присутствовал государь. Это была труппа Ягана Куншта из девяти комедиантов, выступавшая в 1702-1704 гг. на Красной площади. На галереях башни в адмиральский час, вечером и перед зарею играла музыка.

В Сухаревой башне работал Я.Брюс , здесь хранилась его библиотека, находился кабинет математических, механических и других инструментов, также «натуры» – зверей, инсект (насекомых), кореньев, всяких руд и минералов, антиквитетов, древних монет, медалей, резных камней, личин и вообще как иностранных, так и внутренних «куриезностей». Брюс поручил пастору Глюку, взятому в плен вместе с Мартой Скавронской (в православии – Екатерина Алексеевна, с 28 января 1725 г. – Екатерина I), составить ведомость всем предметам и книгам.

Яков Брюс

С площадок башни производились астрономические наблюдения. Брюс организовал в башне обсерваторию, оснастил ее инструментами и сам обучал наблюдениям желающих, в их числе и самого царя Петра, определять долготу места методом наблюдения солнечных затмений. Петр поручил Брюсу сообщать ему о предстоящих затмениях и лично наблюдал затмения 22 марта 1699 г., 1 мая 1705 г., возможно, и другие. Преподаватель А.Д.Фарварсон по поручению Петра занимался предвычислениями времени затмений, составлял астрономические календари, готовил учебные пособия по астрономии и математике.

Директорат Навигацкой школы

Школу передали в ведомство Оружейной палаты, где велся учет всех мастеровых людей. Ее глава Федор Алексеевич Головин, генерал-адмирал, стал и первым руководителем Навигацкой школы, своего рода главным управляющим. Фактическое управление и надзор за состоянием дел в школе поручили дьяку Оружейной палаты Алексею Александровичу Курбатову. Бывший холоп боярина Б.П.Шереметева, сопровождавший того в поездке по Италии, получил эту должность за поданную идею о выпуске гербовой, или «орленой», бумаги, давно изобретенной на Западе. Иногда его называют секретарем Арсенала, ошибочно отождествляя Арсенал с Оружейной палатой. В 1705 г. А.А.Курбатов возглавил Бурмистрову палату и ратушу, на этом его руководство Навигацкой школой закончилось.

Навигацкая школа имела общеобразовательное направление, и полное ее название – Школа математических, а потом уже навигацких наук, дано ей неслучайно. Школа действительно выпускала молодых людей «во все роды службы, военной и гражданской», которые требовали знания некоторых научных сведений, в основном по геометрии и географии. После смерти в 1706 г. Ф.А.Головина «на его градус» (Письмо Петра I Ф.М.Апраксину от 11марта 1707 г. из Жолквы) (уровень) был возвышен адмиралтеец Федор Матвеевич Апраксин, но управлял он только морским ведомством.

Указом от 22 февраля 1707 г. Навигацкой школе велено состоять в Приказе морского флота. Попытки Апраксина распоряжаться Школой в интересах своего ведомства пресек Петр в письме от 3 августа 1708 г.: «Господин адмирал! … Сами можете видеть, какая в том есть полза, что не точно морскому ходу нужна сия школа, но и артиллерии и инженерству…». Содержалась школа на сборы, вносимые царедворцами в Приказ морского флота (Адмиралтейский приказ), на эти же деньги содержались и ученики, посланные за море. В 1714 г. сумма сборов составляла 22459 руб., а на содержание Инженерной школы отпускалось только 3037 руб. (Указ (ПСЗ. Ч. I, т. 4. № 2542 от 9 июня 1712 г.); Ч. I, т. 5. № 2798 от 16 апр. 1714 г. По списку одежды, купленной школьнику Щукину, можно судить, что для учеников определили французскую форму, состоявшую из кафтана, камзола, рубашки, чулок, башмаков и шляпы (Ткачева Н.К. К истории Навигацкой школы // Сов. архивы. 1976. № 2. С. 93). В сравнении с формой ученика артиллерийской школы она выглядела роскошно.

Пётр I осматривает новобранцев

Арифметика Магницкого, библиотека и типография Киприянова

В момент основания Навигацкой школы в поле зрения ее организаторов оказались Магницкий и Киприянов, жители Кадашевской слободы, что распростерлась через реку напротив Кремля. Сохранилась интересная выписка: «Февраля в 1 день взят в ведомость Оружейной палаты осташковец Леонтий Магницкий, которому велено ради народныя ползы издать через труд свой словенским диалектом книгу арифметику. А желает он имети при себе впомоществовании кадашевца Василия Киприанова ради скораго во издании книги совершения. О котором признал он, что имеет в тех науках знание отчасти и охоту. По которому его доношению, его великого государя, повелением он, Василий, тогож февраля в 16 день во Оружейную взят и через учителей школ математических о искусстве в вышеозначенных науках свидетельствован. А по свидетельству его, великого государя, повелением записан во Оружейной палате его, великого государя указом, и велено ему к скорому во издании тоя книги совершению чинить в чем может Магницкому помоществование, в чем он и трудился по самое тоя книги совершение».

Через три недели они получили деньги из Оружейной палаты. Но в историю они вошли порознь: Магницкий – как автор уникальной «Арифметики», а Киприянов – как библиотекарь и типограф. В 1705 г. он возглавил учрежденную Гражданскую типографию, печатавшую учебную литературу, а также первые русские учебные карты. Он составил табличный вариант учебника математики «Новый способ арифметики феорики или зрительные, сочинен вопросами ради удобнейшего понятия» – наглядный способ изучения теоретической арифметики. Обособленность или самостоятельность Киприянова видна на примере созданной им библиотеки, берущей начало от книжного склада типографии с монопольным правом торговли. От государя получил Василий Киприянов звание библиотекаря.

Принимая во внимание людей, с кем он взаимодействовал, типографию и библиотеку иногда причисляют к Навигацкой школе (Магницкий) или к Артиллерийскому приказу (Брюс). На деле типография создавалась по личной инициативе ее директора, существовала как коммерческое предприятие в период с 1705 по 1722 г., начатое им дело продолжил в 1723 г. его сын Василий, а опыт ее деятельности учитывался при создании новых центров петровского книгопечатания.

Типография Василия Ануфриевича Киприянова славилась изданием географических карт и светских книг. Брюс перевел книгу Христиана Гюйгенса «Космотеорос» (1698 г., издана в 1717, 1724 гг.), излагавшую суть системы Коперника и теории тяготения Ньютона. В русском переводе она называлась «Книгой мирозрения». Киприянов издал для навигаторов карту звездного неба и учебные пособия математические и географические. Карты Киприянова, создаваемые не без влияния Я.В.Брюса, отражали последние достижения мировой географической мысли, но с русскими поправками, о чем на картах приписано: «Молю и прошу, яже обрящутся в сих картах прегрешения, исправити своей дланью. Мы же прощения просим» (См.: Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. II. Описание славяно-русских книг и типографий 1698-1725. СПб., 1862). По счастливой воле судьбы, первыми исправителями его трудов стали ученики Навигацкой школы.

Учебный процесс в Навигацкой школе

Считается, что в школе имелись два начальных подготовительных класса: русская и цифирная школы. Однако «русская школа» появилась в умах историков вследствие неточного толкования начального этапа обучения – школы родного языка. Родной язык в Навигацкой школе не изучали; так, 18 июня 1710 г. правитель адмиралтейской конторы Беляев писал графу Апраксину: «Солдатские дети в школу принимаются, умеющие грамоте не только читать, но и писать, понеже в оной неразумеющим письма быть не можно». Другое дело – цифирная школа. В именной росписи учеников, обучавшихся морской науке, в школе в 1705 г. состояло 198 человек, из которых 134 изучали «цифири» (математику), 64 завершали навигационную школу (Материалы для истории русского флота. Ч. 3. СПб., 1866. С. 295-300, 304). Большинство оканчивало курс обучения за 5лет, засидевшихся посылали в солдаты или в матросы.

Учителями в школе служили профессор математики Андрей Данилович Фарварсон и навигаторы Стефан Гвын и Ричард Грейс. Профессор Фарварсон считался мастером, другие учителя – подмастерьями. Из доклада А.А.Курбатова: «…только Фарварсон серьезно относится к своему делу», а «двое других хотя и называются навигаторами, но к своей науке знают гораздо меньше Леонтия (Магницкого. – В. Г.)» (Цит. по: Соловьев С.М. Сочинения: в 18 кн. Кн. 8, т. 15. М., 1993. С. 1347-1348).

Особенно плохо отзывался Курбатов о Грейсе, отзываясь о нем, как о никуда не годном и что учитель Фарварсон его не любит. В январе 1709 г., в пятом часу ночи, Грейс поехал в гости, а скорее возвращался из гостей, и на Сретенке, рядом со школой, столкнулся с разбойниками, те ограбили и убили его (Соловьев C.М. История России. Кн. III. СПб., 1911. С. 1346. Письма Курбатова к Головину и Петру I см.: Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. Примеч. 44).

Преподавание происходило на английском языке, а ученики английским языком владели плохо. Только русский 30-летний грамотей Л.Ф.Магницкий преподавал арифметику, геометрию и тригонометрию на родном языке. В основе его курса лежал написанный им учебник «Арифметика», в ней последняя часть посвящалась навигации. В 1712 г. упоминается учитель Протопопов. Об остальных преподавателях известно, что все они выходцы из выпускников этой же школы.

Учащиеся последовательно изучали геометрию («землемерие»), плоскую – планиметрию, стереометрию, параллельно им тригонометрию и черчение. Писали ученики на аспидных досках грифелями. Все старшие ученики верхних классов, а также выпускники школы назывались навигаторами. Они изучали географию, диурналы (ведение навигационного журнала), навигацию плоскую и меркаторскую.

В тогдашнем определении «навигация плоская есть – кораблеплавание прямолинейное на плоской суперфиции моря (лат. superficio – поверхность). В дальних путешествиях по морю, заподлинно на оное надеяться неможно, потому что сие кораблеплавание в употреблении своем разумеет суперфицию земную быть плоским квадратом, а не шаровидным корпусом».

Навигация круглая «есть мореплавание всех короче», возникла она оттого, что линия на шаре искривляется при проецировании на плоскую карту, что следует учитывать, прокладывая курс на карте Меркатора. География, изучающая тело земли в совокупности со свойствами небесных тел – это то, что тогда называли космографией. Наиболее способные ученики осваивали сферику – сферическую тригонометрию, основу математической географии и морской астрономии, из этих учеников вырастали навигаторы и геодезисты.

Книга учащая морского плавания

В 1701 г. в Амстердаме вышла «Книга учащая морского плавания» Авраама де-Графа, И.Ф.Копиевский сделал ее перевод, он же ее и напечатал. Книга содержала краткие сведения из математики, космографии, геометрии и географии. В ней рассказывалось о точках и кругах небесной сферы, о компасе, об исправлении румбов (румб – в морской навигации – мера угла окружности горизонта, разделенного на 32 румба) (приведение к истинному меридиану), о морских картах, об определении широты по высотам солнца и звезд (прилагалась таблица склонений на 32 года), о течении моря. Многие иностранные слова в книге переведены на русский: инструменты – посуды, экватор – верстатель, зодиак – животворный круг и горизонт – окоем. Но укоренилась иностранная терминология. Экватор, например, стали называть «линеа Еквинокюциалис» – линия, равноудаленная от полюсов.

Мордвинов Семён Иванович

Для начертания школьники использовали шкалы планные и гантирские (Шкалы планные и гантирские – специальные графики для решения навигационных задач. См.: Мордвинов С.И. Книга полного собрания о Навигации… Ч. 4. СПб., 1744), циркули простые и треножные. Угломерные инструменты: радиусы (?), секторы, квадранты, ноктурналы. Имелись книги морских картин (географические карты) – атласы.

Книга С.И.Мордвинова

Основной угломерный инструмент – градшток. Градштоки разных конструкций состояли из собственно штока со шкалой в градусах и подвижной поперечины, в принципе, они определяли угол по его тангенсу. Квадрант (сектор в 90 градусов) похож на транспортир с отвесом. Для определения времени ночью применялись ноктурналы. Имелись в арсенале технических средств обучения и астрономические трубы.

Градшток

Навигаторов обучали обращению с инструментами, вычислениям с помощью астрономических и математических таблиц и ведению судового журнала. Большую трудность представляло изучение рангоута и управления парусами, для облегчения дела имелись макеты. Успешно освоить морское дело могли настоящие фанатики, влюбленные в эту трудную, но романтическую профессию. Учеба была напряженной. Учителя отвечали за успеваемость и докладывали о «закончивших науку» в Морской приказ, а позднее – в Адмиралтейство. Каникулы устанавливались на Святки, потом добавлены летние – с 15 июля по 15 августа. С 1711 г. из лучших школьных учеников стали выбирать десятских для надзора за своей же братией, «чтобы сии школьники не пьянствовали и от школы самовольно не отлучались, драк ни с кем и обид никому ни в чем не чинили».

Состав учеников

Первоначально Навигацкая школа рассчитывалась на 200 учащихся, и хотя в 1701 г. туда поступило лишь четыре ученика, что было связано с переездом в Сухареву башню, к июлю 1702 г. набрано запланированное число учеников, и это число продолжало расти. К январю 1703 г. насчитывалось уже 300 человек (Материалы для истории русского флота. Ч. 3. С. 295-300; Ведомости. 1703. 2 янв. В 1710 г., после очередного государева нажима, в школу записалось 250 человек, из них: из дворянских семей – 41, детей гвардейских солдат – 209. В следующем году набрано 500 учеников в возрасте от 15 до 33 лет, в 1712 г. – 538 человек. В конечном счете, школа стала крупнейшим в Европе училищем практического направления.

Из 200 человек первого состава в возрасте 13-17 лет было 15%, 18-23 года – 71% , остальные 14% старше 23 лет. В школу принимали не только детей дворян, но также духовных, посадских и других лиц (не принимались лишь дети крепостных крестьян и работных людей). В 1705 г. наибольшее число учеников состояло из детей приказных (ловчих и конюхов) и церковных; учились также дети дворян и даже бояр; в 1715 г. из общего числа 427 больше было детей солдат и унтер-офицеров – 194, из дворян – 116.

По данным 1708 г., во всех дисциплинах среди успешных учеников преобладали царедворцы (дворяне), поскольку многие из них получили подготовку дома. Однако в дальнейшем навигацию плоскую изучали 15 человек из посадских, а боярских и солдатских детей было поровну – по 9; сферику изучал один из солдатских детей, а из боярских никто, что говорит о том, что в верхние классы переводились не по сословной принадлежности, а по способностям. В совершенствовании круглой навигации оказался всего один человек из дворян.

До 1711 г. учились и самовольно убыли в Сенат дети царедворцев: князь Ф.Н.Гагарин, князь И.В.Волконский, А.П.Вердеревский, П.И.Бартенев, А.П.Дорошенков, И.И.Кайсаров, А.И.Кайсаров. Их считают состоящими в бегах. Но, судя по Кайсаровым и Вердеревскому, у них на то были какие-то уважительные причины, не помешавшие им позже стать прекрасными моряками и основателями морских династий.

В 1712 г. учитель Протопопов составил ведомость от 17 марта: всего в школе числилось 517 человек, 15 человек посланы в Санкт-Петербург, к инженерной науке посланы 6, к архитектурным делам – 10. Для посылки «для науки за море» были готовы 50 человек, «к инженерной науке» – 170.

Из Приказа морского флота для обучения морской профессии в 1707 г. присланы 22 человека, в 1709 г. – 28, в 1710 г. – 6. Немного, если учесть, что в 1711 г. в училище было 311 навигаторов, окончивших начальный курс мореплавания. Значит, в этот класс основная часть слушателей поступала со стороны (Рапорт учителя Протопопова от 17 марта 1712 г.). В итоге, с 1701 по 1716 г. в школе учились 1600 человек, из них в дальнейшем 400 служили матросами, унтер-офицерами и подштурманами, в артиллерии – канонирами, пушкарями, констапелями. Освоение профессии от низшей ступени даже для дворян было обычным делом.

Подготовка моряков не ограничивалась обучением в навигацкой школе. Для продолжения обучения молодые люди посылались за границу. Не исключалось и практическое обучение на отечественных кораблях.

Выпускники Навигацкой школы

Первые питомцы вышли из школы в 1703 г., когда было дано распоряжение направить в Воронеж «ради учения матросов из числа лучших учеников двух человек». Первый официальный выпуск состоялся в 1705 г. – 64 человека. В 1706 г. в Англию отправился Денис Калмыков и вернулся через 7 лет (будущий адмирал). Благодаря очередной неточности Голикова, изобразившего Дениса природным калмыком в услужении Максима Спафариева, эпизод с их участием попал в роман А.Н.Толстого, а затем и в фильм «Петр I». В действительности Денис Калмыков и Максим Спафариев находились за границей в разные годы. Денис Спиридонович принадлежал к дворянскому роду Григория Степановича Калмыкова, стряпчего при дворе царицы Прасковьи Федоровны, и никто за всю службу адмирала Д.С.Калмыкова не отметил в нем калмыцких черт. Правда состояла только в том, что из Спафариева моряк действительно не получился.

Калмыков Денис Спиридонович

В 1707 г. выпускался сын писца Иван Кирилов (1689-1737). 13-летним пришел он в Навигацкую школу (1702 г.), доучивался в Амстердаме и Лондоне, в 1712 г. служил нештатным писцом в Ельце, в том же году переведен в Петербург и с 1715 г. на протяжении 20 лет руководил всей картографической деятельностью в стране.

В 1708 г. окончил школу Степан Васильевич Лопухин (1685-1748), двоюродный брат царицы Евдокии, в 1708-1717 гг. продолжил учебу в Англии. Петр Калинович Пушкин, сын стольника Калины Гавриловича, определен волонтером во флот и в 1710 г. послан в Голландию. Федор Соймонов учился в школе 3 года (с 1708 по 1711 г.) и 5 лет в Голландии, известен как первый русский гидрограф.

Соймонов Федор Иванович

К 1715 г. Школой математических и навигацких наук подготовлено около 1200 специалистов разных профилей. Тогда же по указу от 20 декабря (Указ от 20 дек. 1715 г. Именной, объявленный из Сената. О высылке знатных особ детей в Санкт-петербургскую школу (ПСЗ. Т. 4. № 2968)) началось разделение на Навигацкую школу и Морскую академию, учеников переводили в Санкт-Петербург. Государь указал: «Которые есть в России знатных особ дети, тех всех, от 10 лет и выше, выслать в школу Санкт-петербургскую, а в чужие краи не посылать, и чтоб оные недоросли высланы нынешнею зимою».
Вопрос, кто и где в эту пору учился и где заканчивал учебу, чрезвычайно запутан. Федору Лужину, «недорослю из церковных детей», дали доучиться в школе. Семена Челюскина, сироту, в октябре 1715 г. отправили в Санкт-Петербург и вскоре вернули обратно как «незнатную особу». 20-летний Иван Борисов сын Евреинов (обрусевший швед Яган Родилгусов) в январе 1716 г. уже изучал «навигацию меркаторскую», но вскоре, в середине февраля того же года, в числе 135 учеников выехал в Петербург для определения в Морскую академию. В это число попали Степан Малыгин (в школе в 1711-1715 гг.), трое братьев Кошелевых и недавно поступившие 15-летний Петр Чаплин, Алексей Чириков и его двоюродный брат Иван.

Прибывший 23 февраля 1716 г. в школу 14-летний Василий Прончищев, сын героя Крымских походов (1687-1689 гг.), просился перевести его вместе со своими двоюродными братьями: Александром, Петром и Михаилом, но ему было отказано. Магницкий определил его в один класс с Челюскиным. Учился Василий старательно, и уже осенью 1717 г. его вместе с Челюскиными направили в Морскую академию. Петр Скобельцын, одаренный юноша, выехал в Петербург в конце 1718 г., когда там открыли класс геодезии.

Видно, что Магницкий собирал одаренных детей и особо пестовал их. Всего за 1715-1716 гг. из Москвы в Морскую академию убыло 305 питомцев Математико-навигацкой школы. Марк Антипович Головин поступил в школу в 1719 г., Дмитрий Леонтьевич Овцын 17-летним юношей – в январе 1721 г. По овладении обязательными «математическими науками» оба поступили в Морскую академию в 1722 г. Из 394 учеников в 1724 г. к апрелю 1725 г. осталось только 180. С 1724 по 1727 г. начальником Навигационной школы состоял Ипат Калинович Муханов, из первых русских капитанов. Затем заведование школой вновь перешло к Магницкому, преподававшему в Навигацкой школе 38 лет, до последних дней жизни. Его сменил Ушаков.

Школа математических и навигационных наук принесла величайшую пользу: она дала армии и флоту много офицеров -инженеров, артиллеристов, моряков и других специалистов. Одни шли на флот или в другие отрасли, другие оставались в школе, где помогали профессорам, а потом становились учителями. Перевод высшего навигацкого класса в Петербург не оборвал связь Сухаревой башни с флотом. Ее по-прежнему называли «школой Адмирала Графа Апраксина», или Адмиралтейской. Школа приняла подготовительный характер и поставляла учеников в Морскую академию или в морскую артиллерию, а также в инженерную и артиллерийскую школы.

Нартов Андрей Константинович

Выпускники школы требовались повсюду. Окончивший школу А.К.Нартов изобрел первый в мире токарный станок с суппортом. Были среди выпускников и архитекторы. Например, русский архитектор Иван Федорович Мичурин (1700-1763) из Костромской губернии поступил в школу на обучение в 1718 г., а по окончании был отдан в ученики архитектору Н.Микетти, который работал в те годы на строительстве дворца в Стрельне под Петербургом. Затем он обучался в Голландии, а в 1731 г. переехал в Москву, где началось составление плана города, получившего наименование мичуринского . В 1733-1741 гг. под его руководством работал выпускник школы, будущий «главный московский архитектор» Дмитрий Васильевич Ухтомский . В 1720-е гг. учился в школе известный архитектор Савва Иванович Чевакинский (родился в семье московских дворян в 1709 или 1713 г.), а в 1729 г. его перевели в Морскую академию, откуда он бежал...

Ухтомский Дмитрий Васильевич – Красные ворота

Чевакинский Савва Иванович – Никольский морской собор

С 1723 г. в школу (теперь ее называли «Московской академией») принимали только дворян. После Петра в 1727 г. из установленного комплекта в 500 человек в наличии оказался только 181. «Застарелых», кто годами делал вид, что учился, велено было послать в матросы, остальных проверить, и тех, кто науку окончил, послать в Санкт-Петербург в Адмиралтейскую коллегию для определения. Оставшихся дополнить до 500 из недорослей от 12 до 17 лет и определить время обучения. В 1726 г. в Адмиралтейскую коллегию попало всего 6 человек, остальные, добавляя себе года до 17 лет, шли в полки.

В 1731 г. в школу заглянул прибывший в Москву Михаил Ломоносов: «...сунулся в цифирную школу, что была в Сухаревой башне, но ему этой "науки показалось мало"» (Морозов А.А. Михаил Васильевич Ломоносов. М., 1955. С. 112); корифей слукавил – его не взяли как недворянина, и 15 января он подал прошение о зачислении в Славяно-греко-латинскую академию, где он представился сыном попа.

История имела продолжение. В 1734 г. выпускник Навигацкой школы секретарь Сената Иван Кириллович Кирилов собирался ехать на юго-восток, в Уфимскую провинцию, для приведения в порядок юго-восточной границы Русского государства. Указом императрицы при нем велено быть «священнику из ученых из Спасской школы или кого достойного». 2 сентября 1734 г. ректор московской Славяно-греко-латинской академии архимандрит Спасского училищного монастыря Стефан представил в кандидаты 23-летнего ученика школы риторики Михайла Ломоносова. Но тут выяснилось, что отец Ломоносова Василий Дорофеев сын не состоял попом церкви Введения Пресвятые Богородицы в Холмогорах, а был простым крестьянином, положенным в подушный оклад. Встреча двух великих сыновей России не состоялась.

В 1731 г. установлен комплект школы в 100 человек. В таком виде Московская математическая, или, как ее еще называли, Адмиралтейская школа или академия, продолжала существовать до 1752 г. Затем в Сухареву башню перевели из Кремля Адмиралтейскую контору, просуществовавшую здесь довольно долго – до 1806 г.

Был миг в истории России, когда остро стоял вопрос не только о престолонаследии, но и о судьбе державы. Либо идти ей по пути развития, либо оставаться в ветхозаветной дремоте.

Правительница Софья Алексеевна со стрелецким войском была в Москве, а 17-летний царь Петр I с потешными полками в Преображенском. Софья решила собрать самых верных людей, идти на Преображенское и побить всех сторонников Петра. Но среди стрельцов были люди, верные царю.

Ночью 7 августа 1689 г. его разбудили известием, что стрельцы, поднятые правительницей, сейчас явятся в Преображенское. Петр вскочил с постели, босой бросился в конюшню и с горсткой единомышленников укрылся в Троице. Туда же последовали потешные полки.

В ту же тревожную августовскую ночь ушел к Петру стрелецкий полк Лаврентия Панкратьевича Сухарева. И, как по сигналу, началось туда бегство войск.

Полк Сухарева разместился в слободе у Сретенской заставы с земляным валом, в котором над городскими воротами возведены были сторожевые башни и укрепления. Сретенские ворота защищали вход в Москву со стороны нынешнего Проспекта Мира.

Царь своеобразно оценил преданность полковника Сухарева. Его именем он нарек построенное на месте Сретенских ворот в 1692-1695 годах одно из самых высоких сооружений в первопрестольной: каменное здание с проездными воротами на Троицу и башней с часами. По преданию, автором этого архитектурного проекта является Петр I. Исполнителем работ был русский архитектор и живописец М. Чеглаков.

После принятия Боярской думой исторического решения «Морским судам быть» и начала строительства регулярного флота Петр предпринимает срочные меры по подготовке кадров. Особенно велика в этом вопросе была роль Москвы. Именно отсюда впервые отправились для «научения морского дела» за границу знатные молодые люди: 39 человек в Италию и 22 - в Голландию и Англию. Они должны были «знать чертежи и карты морские, компас, также и прочая признаки морские», а также изучить парусное вооружение кораблей, устройство бегучего и стоячего такелажа и парусов, способы управления парусами, как в обычном плавании, так и во время боя. Однако посылка на учебу за границу дворянских детей не могла удовлетворить растущую потребность Российского флота в офицерских кадрах, да и дорого обходилось казне.

В Москве указом Петра I от 14 января 1701 г. была учреждена Школа математических и навигацких наук, которая положила начало морскому образованию в России. На первых порах Навигацкая школа размещалась в «Мастерских палатах» на Хамовническом дворе в Кадашах. Но профессор Генри Фарварсон, приглашенный Петром I из-за границы для постановки учебного процесса, нашел это помещение тесным и неудобным, прежде всего, для проведения астрономических наблюдений. По просьбе профессора последовал царский указ - «Об отдаче Сретенской (Сухаревой) башни для помещения математической школы». Школой велено было ведать боярину Федору Алексеевичу Головину.

Граф адмирал Федор Алексеевич ГОЛОВИН, первый директор Навигацкой школы.

Вместе со знатоком математических наук и теории морского дела Генри Фарварсоном еще два англичанина - Стефан (Степан) Гвин и Ричард Грейс стали обучать «добровольно хотящих паче же с принуждением набираемых» молодых людей «математическим и навигацким, т. е. мореходным, хитростным искусствам».

Сословных ограничений при приеме в школу не было, принимали юношей от 12 до 17 лет. Но поскольку набор шел с трудом, то принимали и 20-летних. В школе учили грамоте, арифметике, геометрии, тригонометрии, географии, геодезии, навигации и астрономии. Обучение состояло в прохождении учениками трех ступеней или отделений: «Российской школы» (элементарное отделение), «Цифровой школы» (цифирное отделение), «Специальных классов» (навигацкое или морское отделение). Неграмотные новобранцы обучались в школе первой ступени, где осваивали чтение, письмо и основы грамматики. В школе второй ступени изучали арифметику, геометрию и тригонометрию. Многие ученики из низших сословий на этом обучение заканчивали. Они назначались писарями в приказы, на низшие должности в Адмиралтейство, учениками аптекарей и лекарей, а также на другие подобные должности в других департаментах. Дети «шляхетские», то есть дворянские, и наиболее успевающие ученики из низших сословий после сдачи промежуточных экзаменов продолжали учебу, приобретая знания по географии, астрономии, геодезии и навигации.

Сухарева башня - четырехъярусное строение вполне соответствовало назначению школы. Оно размещалось на «пристойном» и высоком месте. Последнее, а также наличие башни, «где можно свободно горизонт видеть», позволяло учащимся делать обсервации (т. е. определять свое место по измеренным высотам светил), наблюдать за небесной сферой по всему горизонту. Высокие потолки и светлые помещения создавали благоприятные условия для работы с картами и чертежами. Само здание как бы напоминало некий корабль, в котором галереи 2-го яруса, опоясывавшие здание, играли роль шканцев - самого почетного места на парусном корабле (часть верхней палубы в его корме).

Восточная оконечность дома могла «быть увиденной» как нос корабля, западная часть - как его корма.

В третьем ярусе размещались классные комнаты и «рапирный зал», предназначенный для проведения уроков фехтования и гимнастических упражнений. С западной («кормовой») части здания был построен амфитеатр-хранилище «машкерадного кораблика», то есть модели парусного корабля, использовавшегося «для потех».

В особо торжественные дни, например, в день празднования заключения Ништадтского мира со Швецией в 1721 г., тот кораблик с поставленными парусами, расцвеченный днем сигнальными флагами, а ночью фонарями, возили по улицам Москвы, прославляя Российский флот, чьи победы были существенным вкладом в дело успешного завершения многолетней войны. Количество обучавшихся не превышало 300-350 человек.

Ученики проходили все науки последовательно. Определенного времени для экзаменов, переводов, выпусков не было, и учеников передавали из одного отделения в другое, или по-тогдашнему «из одной руки в другую», по мере выучки; выпускали из школы по мере готовности к делу и по требованию различных ведомств. На освободившиеся места сейчас же принимали или набирали новых учеников.

Условия обучения в школе были в духе той эпохи - довольно суровые. За ходом занятий следил не только преподаватель, но и присутствующий в классной комнате «дядька» с хлыстом. Он наказывал за посторонние разговоры на уроке, за «чинение неудобства соседу на скамье», причем наказывал не разбирая чинов и званий родителей провинившихся. Но, пожалуй, равенство учеников на этом заканчивалось. Не только назначение выпускника школы во многом зависело от положения родителей, но даже место на скамейке в классе и за обеденным столом. За любое нарушение учеников наказывали розгами, обычно по субботам после бани. Учащиеся из «благородного» сословия могли откупиться от порки, выставить замену или, на худой конец, принять наказание одетыми. Учащихся «худого рода» пороли «снем штаны».

Независимо от сословия существовала градация между учащимися: первогодки именовались «рябчиками» и должны были беспрекословно выполнять требования и желания старших, которые посылали их за покупками, заставляли чистить свою одежду и т. п. Но до рукоприкладства дело не доходило. Дворянских детей для продолжения учебы посылали за границу, где они плавали волонтерами на военных кораблях, а по возвращении на родину сдавали экзамены и производились в первый офицерский чин. Бывали случаи, когда вместе с дворянами за границу посылали и воспитанников из разночинцев. Освоивших штурманское дело по возвращении в Россию назначали штурманами на боевые корабли.

Первый выпуск Навигацкой школы состоялся в 1705 году в количестве 64 человек, среди которых были будущие герои Северной войны (1700-1721 гг.), сражений при Гангуте, Эзеле и адмиралы: Н. Сенявин, П. Чихачев, В. Ларионов; ближайшие соратники Петра I: H. Головин, С. Лопухин и Ф. Соймонов; мореплаватели и открыватели новых земель: С. Малыгин, А. Скуратов и Г. Золотарев.

Ответственную роль в деятельности Навигацкой школы играл Леонтий Филиппович Магницкий. Он был широко образованным человеком, знал греческий, латинский, итальянский и немецкий языки. С момента основания Школы математических и навигацких наук Магницкий преподавал в ней арифметику. Фактически школа держалась именно на нем - доверенном лице вечно отсутствовавшего Ф. А. Головина. Магницкий был автором известного учебника, изданного в 1703 г., - «Арифметика, сиречь наука числительная...». Это была целая энциклопедия математики и ее приложений XVIII в. Она охватывала основы алгебры, геометрии и тригонометрии и давала довольно обстоятельное руководство по мореходной астрономии и навигации со многими таблицами.

Сразу же после основания Санкт-Петербурга (1703 г.) на берегах Невы стало бурно развиваться военное кораблестроение. Органы управления Морским ведомством и подготовка морских кадров стали постепенно перемещаться на берега Балтийского моря. 1 октября 1715 г. указом Петра I в Санкт-Петербурге открыли Морскую академию или, как ее еще называли, Академию морской гвардии. Первыми ее воспитанниками были учащиеся старших классов Навигацкой школы, которая оставалась в Москве как бы подготовительным отделением Академии. В Морской академии предполагалось держать 300 учащихся, а в Навигацкой школе - 500 человек.

Из учителей в Петербург были переведены Г. Фарварсон и Степан Гвин. Во главе учителей московской школы остался Л. Ф. Магницкий с несколькими помощниками из лучших учеников, окончивших полный курс наук. В Сухаревой башне были оставлены «русская» и «цифирная» школы. Руководителем учебного заведения в Москве, которое просуществовало до 1752 г., остался Л. Ф. Магницкий. За успехи в науках он был награжден Петром I деревнями в Тамбовской и Владимирской губерниях и домом на Лубянке. Умер Леонтий Филиппович в 1739 г.

15 декабря 1752 года Морская академия была преобразована в Морской шляхетный (дворянский) кадетский корпус, который просуществовал до Великой Октябрьской социалистической революции. Из стен его вышли замечательные флотоводцы, выдающиеся мореплаватели и деятели культуры, принесшие заслуженную славу отечественному флоту.

В октябре 1918 года на базе Морского кадетского корпуса было создано первое учебное заведение РККФ - Курсы командного состава. Ныне это Петербургский военно-морской институт (до 1999 г. - Высшее военно-морское училище им. М. В. Фрунзе).

Старейшее военно-морское училище окончили многие выдающиеся советские и российские флотоводцы и деятели флота, герои гражданской и Великой Отечественной войны, командующие флотами и флотилиями, адмиралы и офицеры. В училище готовится достойная смена продолжателей дела старших поколений моряков Российского флота.

Велика роль Московской навигацкой школы в становлении регулярного Российского флота. Помимо того, что она дала государству собственных отечественных строителей, архитекторов, геодезистов, школа готовила первых российских морских специалистов. Ее первые выпускники несли службу на кораблях флота, участвовали в боях и походах.

История создания навигационной школы в России Петром I

Идея создания навигационной школы в России была высказана Петром I еще в 1697 г. Поставив перед собой цель овладеть наукой кораблестроения, молодой царь предпринял полуторагодовую поездку в Голландию. В течение шести с половиной месяцев он под именем Петра Михайлова работал плотником на верфи Ост-Индской компании в Саардаме. Туда же он направил сто молодых людей, которым предстояло познакомиться с морским делом. Затем Петр I переехал в Англию, где на королевской верфи в Детфорде под руководством А. Дина составлял чертежи кораблей и совершенствовался в теории кораблестроения. Мысль о создании отечественной морской школы не покидала его, и в следующем, 1698-м, году он пригласил на русскую службу трех англичан - профессора Абердинского университета Генри Фарварсона, в России именовавшего себя Андреем Даниловичем Фарварсоном, Стефена Гвына (Степана Гвына) и Ричарда Гриса (Рыцаря Грейса).

До этого на корабли, идущие с товаром за границу, посылали трех-четырех русских для знакомства с корабельной оснасткой и командными словами. Иногда русские суда отдавали на откуп иностранным шкиперам, которые должны были обучать по ходу дела русский экипаж. В результате появлялись русские шкиперы, которым доверяли суда.

Для работы в будущей школе был приглашен выделявшийся талантом, знаниями и добрыми человеческими качествами Леонтий Филиппович Магницкий, выпускник московской Славяно-греко-латинской академии, один из образованнейших людей того времени. Изучив, по существу, самостоятельно математику, он составил учебник «Арифметика, сиречь наука численная и т. д.» (1703), в котором изложил основы арифметики, элементарной алгебры, практической геометрии, собрал данные о вычислении тригонометрических таблиц, а также начальные сведения из астроьомии, геодезии и навигации. Петр I питал симпатию к Л. Ф. Магницкому, который,«как магнит»,притягивал к себе учеников.

Указ об учреждении школы «Математических и навигацких, то есть мореходных хитростно искусств учения» был подписан 14 января 1701 г. Этот день и считается днем рождения Навигацкой школы, которая должна была готовить кадры прежде всего для флота, без чего невозможен был возврат утраченных

Петр Михайлов работает на верфи в Амстердаме. Художник Д. А. Шмаринов.

Обучение русских стольников в Венеции мореходным наукам у М. Мартиновича, 1698 г.

Россией земель и морей. В труде «Тайная дипломатия XVIII века» К. Маркс писал: «Ни одна великая нация никогда не существовала и не могла существовать в таком отдаленном от моря положении, в каком первоначально находилось государство Петра Великого; никогда ни одна нация не мирилась с тем, чтобы ее морские побережья в устьях рек были от нее оторваны; Россия не могла оставлять устья Невы, этого естественного выхода для продукции Северной России, в руках шведов... Петр I завладел всем тем, что было абсолютно необходимо для нормального развития его страны».

Организационно и административно школа подчинялась Оружейной палате, во главе которой был боярин Федор Алексеевич Головин «со товарищи». Разместить школу первоначально предполагалось в Замоскворечье, на Полотняном дворе. Помещение, однако, оказалось совершенно не приспособленным для размещения школы, в том числе ее жилых и хозяйственных служб. Замоскворечье в те времена считалось окраиной столицы.

Окончательный выбор пал на Сухареву (Сретенскую) башню со всеми пристройками и землями при ней. Появление здания, в котором ученикам первой морской школы предстояло осваивать азы математики и мореходства, связано с существовавшим некогда земляным валом, в котором городские ворота венчали сторожевые башни и укрепления. Сретенские ворота защищали вход в Москву со стороны 1-й Мещанской улицы (ныне пр. Мира). При них была размещена застава - Сретенская караульная служба со съезжей и мытной избами, где находились управление воеводы заставы, его покои, палаты для разбора административных и судных дел, место, где взимались пошлины с проезжих возов и клади. В 1698 г., когда начался стрелецкий бунт, в Сретенской слободе размещался полк под командованием Л. П. Сухарева, который отказался выступать против Петра I. С того времени и стали называть каменную башню, построенную в 1692-1695 гг. на месте Сретенских ворот, его именем - Сухаревой.

Здание Сухаревой (Сретенской) башни. Из коллекции Архитектурного института им. А. В. Щусева

Четырехъярусное строение с шатром отвечало требованиям хозяев школы. Оно размещалось на «пристойном» и высоком месте. Последнее, а также наличие башни, «где можно свободно горизонт видеть», позволяло обитателям дома делать обсервации, наблюдать за небесной сферой по всему горизонту. Высокие потолки и светлые помещения, в которых, правда, было холодно от ветров, давали отличную возможность для работы с картами, чертежами. Галереи второго яруса, опоясывающие здание, как бы напоминали шканцы - самое почетное место на паруснике. Восточная оконечность дома могла «быть увиденной» как нос корабля, западная часть - как его корма. Третий ярус вмещал в себя классные комнаты и «рапирный зал», предназначенный для проведения уроков фехтования, гимнастических упражнений. Есть упоминания о том, что с западной («кормовой») части здания был пристроен амфитеатр - хранилище «машкерадного кораблика», т. е. модели парусного корабля, использовавшейся «для потех».

В особо торжественные дни, например в день заключения мира со Швецией в 1721 г., этот кораблик, украшенный парусами, расцвеченный днем флагами, а ночью фонарями, возили по улицам Москвы, дабы напомнить обывателю о роли флота в судьбе России.

Приметное строение было на виду у горожан, в том числе и тех, кто осуждал новые порядки. Неприязнь и недоверие к новому переносили на «башню». Непривычного вида строение почитали жилищем нечистой силы, чернокнижников. Таблицы логарифмов обыватель легко принимал за знаки, творимые «немецкими», т. е. не говорящими по-русски, колдунами, «смотрение в небо через диковинные трубы», как и дым из химической лаборатории,- за колдовство. Подобные выдумки, до которых охоч неграмотный обыватель, были на руку боярам, противникам петровских реформ.

В учение были определены не только родовитые недоросли, но и те, кто проявлял стремление к знаниям и любовь к отчизне. Обращают на себя внимание слова указа об учреждении школы: «Избрать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением».

Дело в том, что единственная в своем роде Навигацкая школа испытывала серьезные затруднения с набором учеников. Привлечение недорослей в школу состоятельные родители рассматривали как призыв на цареву службу. До Петра I единственно допустимой считалась освященная временем процедура, согласно которой молодые люди из знатных привычно, по заблаговременному оповещению прибывали в назначенное место и время (обычно по весне), каждый на своем коне, в доспехах и с оружием, вместе с дворовыми людьми и запасом провизии на все время сборов. Как правило, особых тягот такой воин не ощущал, службой себя не обременял и уже ранней осенью отбывал к чадолюбивым родителям, выслушав напоследок благодарность за службу царю. С начала XVII в. молодого дворянина призывали на пожизненную службу в регулярную армию, избавлением от которой могла стать только тяжелая болезнь или смерть. Выйти в отставку он мог лишь по достижении глубокой старости.

По принятому уставу Навигацкая школа должна была комплектоваться за счет «детей дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов» в возрасте от 12 до 17 лет, однако из-за сопротивления бояр и страха перед непривычным набрать 500 учеников не удалось, и тогда верхнюю границу возрастного ценза подняли до 20 лет. Но и на сей раз задача оказалась невыполненной. Вот поэтому-то в школу и начали принимать «все сословия», кроме крепостных крестьян.

Обучение в Навигацкой школе предусматривало прохождение трех ступеней: «российской школы», «цифирной школы», «специальных классов». Не ведающие грамоты новобранцы шли в школу первой ступени для того, чтобы освоить чтение, письмо и основы грамматики. На второй ступени ученики изучали арифметику, геометрию и тригонометрию. Для учеников из низших сословий на этом учеба заканчивалась, и их назначали на разные должности в Адмиралтейство, писарями в приказы, аптекарями, а также на другие должности в иные департаменты. России, небогатой специальными учебными заведениями, но начинающей новую жизнь, нужны были знающие люди, потому школа, прозываемая Навигацкой, поставляла не только мореходов. Дети «шляхетские», успешно выдержавшие промежуточный экзамен, продолжали учебу, приобретали знания по географии, астрономии, геодезии и навигации. (Шляхта - дворянское сословие, введенное реформой Петра I взамен сословий боярской Руси: родовые дворяне, бояре, обычные люди, родовые с отчеством).

В школе предусматривалось последовательное прохождение дисциплин: только изучив одну, класс приступал к освоению следующей. Так было удобно преподавателю; эмоции учеников, удрученных однообразием учебного бытия, в расчет не принимались. На большинстве уроков предпочтение отдавалось зубрежке определений и бездоказательных правил. Ученику не следовало вдаваться в рассуждения, ответ его должен был звучать, «как писано в книге». На вопрос учителя: «Что есть арифметика?» - полагалось отвечать: «Арифметика,
или числительница, есть художество честное, независтное и всем удобопонятное, многополезнейшее и многохвальнейшее, от древнейших же и новейших, в разные времена являвшихся изряднейших арифметиков изобретенное». Более «продвинутых» в знаниях учеников преподаватель спрашивал: «Что есть навигация плоская?» и «В каких местах, обретающихся на земле, употребляется она?» Ответ должен был содержать ровно 80 слов: «Ничто же ино именуется навигация плоская, но токмо кораблеплавание прямолинейное на плоской су-перфиции моря и употребляется оное от всех нынешних навклеров в бытность их близ экватора, зело преизрядно и правдиво... Навигация круглая есть море-плавание всех короче, однако дело трудно, на силу можно кораблем плавать».

Обучение в морской, пока еще только по названию, школе давалось первопроходцам с трудом. За ходом занятий следил не только преподаватель, но и присутствующий в классной комнате «дядька» с хлыстом, который за шалости на уроке, разговоры или «чинение неудобства соседу по скамье» без предупреждения и жалости воздавал должное, не разбирая чинов и званий родителей провинившихся. Здесь необходимо, однако, заметить, что демократизм в обращении с учениками на этом и заканчивался. Ученики разных сословий, собранные в одном классе, по существу не были равноправными. Не только назначение выпускника зависело от сословия, но даже место на скамейке в классе, за обеденным столом. За любое нарушение наказывали розгами, обычно по субботам после бани. «Благородные» могли откупиться от порки, выставить замену или, на худой конец, принять наказание одетыми. Учащихся «худого рода» драли «снем штаны».

Учеников ожидали штрафы за прогул, за повторный, за третий и т. д. О масштабе наказаний говорит такой пример: в 1707 г. только за пять месяцев школа собрала «штрафных денег» 8545 рублей наличными, а за год, вероятно, около

17 тыс. рублей, т. е. 75% суммы содержания Навигацкой школы (за 1706 г. смета составляла 22 459 рублей). Как видно, система обеспечения посещаемости занятий была выгодной для государства. С задолжниками обходились круто. В ответ на просьбы о сокращении по уважительным причинам штрафов Ф. М. Апраксин, сподвижник Петра I, отвечал отрицательно и рекомендовал «бить на правеже, покамест те штрафы не заплатят сполна».

Оставляла желать лучшего деятельность иностранных учителей, призванных на русскую службу. Некоторых можно было упрекнуть в равнодушном отношении к заботам русских учеников, в элементарной распущенности и лени (этим грешили помощники А. Фарварсона), отсутствии инициативы. Слепая вера начальствовавших чиновников в западные авторитеты неизменно служила им надежной опорой.

Но в целом роль Навигацкой школы в обучении положительна. Именно она (не умаляя роли Славяно-греко-латинской академии) дала государству собственных инженеров, строителей, архитекторов, артиллеристов, геодезистов, государственных деятелей. Школа подготовила первых русских морских офицеров. Позорная для любой страны необходимость нанимать иностранцев для защиты чужого отечества отпала. Уже первые выпускники школы прославили Россию своими достижениями в науке и ратных делах. Первые геодезисты, гидрографы и топографы, вышедшие из стен Навигацкой школы, приняли участие в изучении отдаленных районов государства, составлении карт, первого атласа России. Ручейки знаний, полученных, иногда и выстраданных, в этой школе, дали начало рекам знаний, растекавшимся по стране,- ученики часто становились учителями.

Без значительных изменений школа просуществовала до 1715 г., затем по решению Петра I она была переведена в Санкт-Петербург, тремя годами раньше объявленный новой столицей России. В Сухаревой башне были оставлены

Благодаря деятельности Петра I Россия уже в начале XVIII века представляла собой обширное многонациональное государство, где утвердился абсолютизм. Усилению роли России на мировой арене способствовало ее военное могущество. Петровская реформа армии и флота создала условия для решения внешнеполитических проблем на всем протяжении XVIII века. Развитие рыночных связей потребовало не только осуществления реформ внутри страны, но и расширения экономических, политических, культурных связей России с западноевропейскими и восточными государствами.

Для осуществления экономических реформ Петру I были нужны обученные национальные кадры. Для этого он использовал два пути: подготовку специалистов из числа русских людей за границей и создание собственной государственной системы образования. Именно в этот период в России начали смотреть на Европу как на школу, в которой можно обучиться и науке и мастерствам.

Одной из ведущих задач государства Петр считал переустройство школьного дела. Уже в начале века появились светские государственные школы различных типов. Новые школы имели ярко выраженный характер реального учебного заведения с профессиональным уклоном.

В 1701 г. В Москве открылась школа «математических и навигацких наук», которая занималась подготовкой моряков, инженеров, артиллеристов, геодезистов, архитекторов, учителей, писарей, мастеровых и т.п. Руководителем школы был Фарварсон, профессор Абердинского университета, приглашенный Петром из Англии. Вместе с ним в качестве преподавателей прибыли еще два человека. Позднее значительную роль в преподавании в Навигацкой школе играл Л. Ф. Магницкий, автор учебника «Арифметика, сиречь наука числительная...» (1703). Учеников предписано было набирать «добровольно хотящих, иных же паче и с принуждением».

В указе Петра I от 14 января 1701 года говорилось: «Великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец…указал именным своим великого государя повелением…быть математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению. Во учителях же тех наук быть англинския земли урожденным: математической - Андрею Данилову сыну Фархварсону, навигацкой - Степану Гвыну, да рыцарю Грызу; и ведать те науки всяким в снабдении управлением во Оружейной палате боярину Федору Алексеевичу Головину с товарищи, и тех наук ко учению усмотря избирать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением; и учинить неимущим во прокормление поденный корм усмотря арифметике или геометрии: ежели кто сыщется отчасти искусным, по пяти алтын в день; а иным же по гривне и меньше, рассмотрев коегождо искусства учения; а для тех наук определить двор в Кадашеве мастерския палаты, называемые большой полотяной, и об очистке того двора послать в мастерскую палату постельничему Гавриле Ивановичу Головину свой великого государя указ, и, взяв тот двор и усмотрев всякие нужные в нем потребы, строить из доходов Оружейной палаты».

В школе изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, навигацию, астрономию и математическую географию. Для подготовки к обучению в школе были открыты два начальных класса: русская школа для обучения чтению и письму и цифирная школа для преподавания элементарной арифметики. В школе обучалось не менее 200 человек, полный комплект учащихся определялся в 500 человек.

Учащиеся поступали в возрасте 12-17 лет, а иногда и в 20 лет. Определенного срока обучения не было. Учащиеся получали кормовые деньги (3-5 алтын в день)…жили частью в школе, частью поблизости в наемных квартирах… По указу 1701 г. За прогульные дни («неты») учащимся грозил очень высокий штраф: за первый день 5 руб. (очень крупная сумма по тем временам), за второй 10 руб., за каждый следующий по 15 руб. Штраф взыскивался при помощи правежа: публично били до тех пор, пока родители или товарищи не внесут денег. Если родители владели каким-либо имуществом, оно могло быть конфисковано на уплату штрафа за школьные прогулы. За побег из школы полагалась смертная казнь, родным за ходатайство об освобождении из школы их детей грозила каторга.

Учиться было трудно еще и потому, что преподаватели не знали русского языка, учебники, хотя и были переведены на русский язык, были написаны так непонятно, что их невозможно было пересказать своими словами, приходилось учить наизусть. Но, несмотря на все трудности, число офицеров, выпущенных русскими школами, год от года росло и уже к 20-тым годам ХVIII в. Россия перестала приглашать иностранцев служить во флоте, ибо «своих русских офицеров довольно есть».

В 1715 г. старшие классы школы были переведены в Петербург, и на их базе была создана Морская академия. Она функционировала на основе строгой дисциплины, как военно-учебное заведение. Петр приказал «для унятия крика и бесчинства выбрать из гвардии отставных добрых солдат, а быть им по человеку в каждой камере для учения, и иметь хлыст в руках, а буде кто из учеников станет бесчинствовать, оным бить, не смотря, какой бы он фамилии не был».

В Академии занимались 300 учеников. Учащиеся изучали арифметику, геометрию, артиллерию, навигацию, фортификацию, географию, корабельное дело, рисование, танцы.

С момента своего основания Морская академия планировалась как привилегированное дворянское учебное заведение. Однако в первой четверти XVIII века образование представляло интерес для немногих. Даже в Морскую академию дворянство шло неохотно. Поэтому сословный состав в ней был довольно пестрый.

Морская академия, в отличие от Навигацкой школы была военным учебным заведением. Ее ученики были вооружены ружьями, несли караул, носили форменное обмундирование. В 1720 г. Петр I принял морской устав, который требовал высокой дисциплины и ответственности каждого за порученное ему дело. Одно время гардемаринам было запрещено жениться «под штрафом три года быть в каторжной работе». Затем несколько ослабили это требование: «Не позволять жениться ранее 25 лет, и чтобы было подлинное свидетельство, дабы в летах подставы и фальши не было…».

Обучение в Морской академии начиналось в подготовительных классах, где учили грамоте и счету. Тех, кто успешно их заканчивал, переводили в мореходные классы. В академии, по сравнению с Навигацкой школой не только специальное, но и общее образование было существенно расширено: наряду с математическими и военными дисциплинами в ней преподавались политика, геральдика, гражданские законы, гражданская архитектура и другие «шляхетные науки», а также семь иностранных языков (по-видимому, на выбор): английский, французский, немецкий, шведский, датский, итальянский, латинский.

Военная часть обучения должна была состоять, согласно адмиралтейскому регламенту из артиллерии, навигации и фортификации, обучения с мушкетами и др.

На первых порах морские гвардейцы учились по тем же учебникам, что и ученики Навигацкой школы. 2 января 1721г. Был издан именной указ по Адмиралтейств-коллегии о создании при Морской академии типографии.

После смерти Петра I, при воцарении на престол Анны Иоанновны, ситуация в стране изменилась. Резко сократилось финансирование флота. В упадок пришло и военно-морское образование. Численность учеников Морской академии в 1731г. Сократилась до 150 человек. Денег для содержания учебного заведения отпускали так мало, что морские гвардейцы бедствовали и голодали. В такой обстановке богатые дворяне перестали отдавать детей учиться в Морскую академию, а разночинцев принимать в нее было запрещено.

Образование будущих моряков не исчерпывало всех потребностей российского общества. С 1703 по 1712 г. были учреждены Пушкарская (артиллерийская), Инженерная, Госпитальная (при военном госпитале) школы, работала Разноязычная школа, в которой изучались кроме латыни новые западно-европейские языки. Указ 1714 года предписывал открытие цифирных школ, учителями в которых становились ученики Навигацкой школы или Морской академии. Впервые в истории российской школы учителю была установлена постоянная плата - 36 рублей в год, хотя выплачивали ее и неаккуратно.

Необходимость подготовки грамотных артиллерийских кадров стала очевидна в начале Северной войны, когда шведы захватили большую часть артиллерии. А.А. Виниус, друг и соратник Петра, в короткий срок, переливкой в орудия церковных колоколов, восстановил ее. Именно при его содействии была заведена и построена на Пушечном дворе «Московская пушкарская школа», вызваны в Россию многие «железные мастера», умеющие лить пушки.

Пушкарские школы, как и Навигацкие, состояли из русской школы, цифирной и специальной школы, где изучали тригонометрию, черчение, военные науки. Разночинцев, окончивших первые две школы, посылали рядовыми в артиллерию, дворян же, после окончания обучения - туда же офицерами.

Образование в этих заведениях было принудительным, что привело к отмиранию цифирных школ. Если в 1722 г. было 42 школы, то в 1744 г. осталось всего 8. Дети бежали из школ. В 1726 г. не вернулось 322 ученика. Пойманных заковывали в колодки и возвращали в школу, наказывали плетьми, а родители часто прятали бегунов.

Единой системы преподавания, а то время не было. Предметы изучались последовательно, единого времени экзаменов не было. Учеников переводили «из одной науки в другую по мере выучки». Методики изучения были примитивными и страдали крупными недостатками - степень успехов определялась числом вызубренных страниц.

Наряду с цифирными при Петре I появились и другие начальные школы. По инициативе В.Н.Татищева на Урале в 1721г. были открыты горнозаводские школы, где, кроме грамоты и арифметики, изучали горное дело. Петр I считал, что «плотничьих и прочих мастеровых людей детей надлежит обучать грамоте, цифири и плат-геометрии, дабы потом могли добрыми мастерами быть. Для чего особливую школу иметь». По велению царя Адмиралтейство открыло такие школы при верфях Воронежа, Петербурга, Ревеля (Таллинна), Кронштадта. Петр I отдавал себе отчет в значении созданных им школ для будущего страны: «...Я довольно учинил, что многие школы математические устроены. А для языков велел по епархиям и губерниям школы учинить, и надеяся, хотя плоды я не увижу, но оные в том моем отечеству полезном намерении не ослабеют».

По Петра I в 1706 г. в Москве была открыта «Военная гошпиталь» для лечения нижних чинов. При ней создали Госпитальную школу, в которую царь приказал «из иностранцев и из русских из всяких чинов людей набрать для аптекарской науки 50 человек».

В школе преподавали анатомию, учили делать перевязки и операции, лечить терапевтические болезни. Учащиеся изучали лекарственные растения в «аптекарском огороде» при госпитале и учились делать из них лекарства. Руководили школой голландский доктор Николай Ламбертович Бидлоо и русский врач Андрей Рыбкин. В 1712 г. Н.Л.Бидлоо докладывал Петру I о работе госпиталя и об обучении при нем первых русских врачей: «Более 1000 больных у меня оздоровели. Лучших из студентов моих рекомендовать не стыдно, ибо они не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле приключается и к чину хирурга надележит, но и генеральное искусство о всех тех болезнях, от главы даже до ног, с подлинным и обыкновенным обучением, как их лечить, ... зело поспешно научились».

В 1798г. основанная Петром I Госпитальная школа была реорганизована в Московскую медико-хирургическую академию и под этим именем работает и поныне. Созданный Петром госпиталь сейчас называется Главный военный клинический госпиталь имени Н.Н.Бурденко, В нем лечат военнослужащих, а также ведут научные исследования, связанные с военной медициной. В этом госпитале лечились больные и раненые во всех войнах российские солдаты.

Вклад Петра I в развитие отечественного образования трудно переоценить. Его усилиями из ничего была создана система высшего образования, успешно эволюционирующая на протяжении 300 с лишним лет.

В указе Петра I от 14 января 1701 года говорилось: «Великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец…указал именным своим великого государя повелением…быть математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению. Во учителях же тех наук быть англинския земли урожденным: математической – Андрею Данилову сыну Фархварсону, навигацкой – Степану Гвыну, да рыцарю Грызу; и ведать те науки всяким в снабдении управлением во Оружейной палате боярину Федору Алексеевичу Головину с товарищи, и тех наук ко учению усмотря избирать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением; и учинить неимущим во прокормление поденный корм усмотря арифметике или геометрии: ежели кто сыщется отчасти искусным, по пяти алтын в день; а иным же по гривне и меньше, рассмотрев коегождо искусства учения; а для тех наук определить двор в Кадашеве мастерския палаты, называемые большой полотяной, и об очистке того двора послать в мастерскую палату постельничему Гавриле Ивановичу Головину свой великого государя указ, и, взяв тот двор и усмотрев всякие нужные в нем потребы, строить из доходов Оружейной палаты».

Образование будущих моряков не исчерпывало всех потребностей российского общества. С 1703 по 1712 г. были учреждены Пушкарская (артиллерийская), Инженерная, Госпитальная (при военном госпитале) школы, работала Разноязычная школа, в которой изучались кроме латыни новые западно-европейские языки. Указ 1714 года предписывал открытие цифирных школ, учителями в которых становились ученики Навигацкой школы или Морской академии. Впервые в истории российской школы учителю была установлена постоянная плата – 36 рублей в год, хотя выплачивали ее и неаккуратно.

Необходимость подготовки грамотных артиллерийских кадров стала очевидна в начале Северной войны, когда шведы захватили большую часть артиллерии. А. А. Виниус, друг и соратник Петра, в короткий срок, переливкой в орудия церковных колоколов, восстановил ее. Именно при его содействии была заведена и построена на Пушечном дворе «Московская пушкарская школа», вызваны в Россию многие «железные мастера», умеющие лить пушки.

Единой системы преподавания, а то время не было. Предметы изучались последовательно, единого времени экзаменов не было. Учеников переводили «из одной науки в другую по мере выучки». Методики изучения были примитивными и страдали крупными недостатками – степень успехов определялась числом вызубренных страниц.

Наряду с цифирными при Петре I появились и другие начальные школы. По инициативе В. Н. Татищева на Урале в 1721г. были открыты горнозаводские школы, где, кроме грамоты и арифметики, изучали горное дело. Петр I считал, что «плотничьих и прочих мастеровых людей детей надлежит обучать грамоте, цифири и плат-геометрии, дабы потом могли добрыми мастерами быть. Для чего особливую школу иметь». По велению царя Адмиралтейство открыло такие школы при верфях Воронежа, Петербурга, Ревеля (Таллинна), Кронштадта. Петр I отдавал себе отчет в значении созданных им школ для будущего страны: «... Я довольно учинил, что многие школы математические устроены. А для языков велел по епархиям и губерниям школы учинить, и надеяся, хотя плоды я не увижу, но оные в том моем отечеству полезном намерении не ослабеют».

В школе преподавали анатомию, учили делать перевязки и операции, лечить терапевтические болезни. Учащиеся изучали лекарственные растения в «аптекарском огороде» при госпитале и учились делать из них лекарства. Руководили школой голландский доктор Николай Ламбертович Бидлоо и русский врач Андрей Рыбкин. В 1712 г. Н. Л. Бидлоо докладывал Петру I о работе госпиталя и об обучении при нем первых русских врачей: «Более 1000 больных у меня оздоровели. Лучших из студентов моих рекомендовать не стыдно, ибо они не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле приключается и к чину хирурга надележит, но и генеральное искусство о всех тех болезнях, от главы даже до ног, с подлинным и обыкновенным обучением, как их лечить,... зело поспешно научились».

В 1798г. основанная Петром I Госпитальная школа была реорганизована в Московскую медико-хирургическую академию и под этим именем работает и поныне. Созданный Петром госпиталь сейчас называется Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко, В нем лечат военнослужащих, а также ведут научные исследования, связанные с военной медициной. В этом госпитале лечились больные и раненые во всех войнах российские солдаты.