В 1924-1925 гг. гражданская война в России фактически закончилась. Уже существовал Советский Союз, закладывались основы новой советской государственности. Но многие национальные окраины страны оставались беспокойными. Это было связано с теми социально-экономическими и политическими процессами, которые происходили в национальных регионах на фоне утверждения советской власти. Прежде всего речь идет о противостоянии многочисленным нововведениям, которые привнесла в архаичную жизнь народов Средней Азии, Кавказа, Сибири, Дальнего Востока победа большевиков в революции и гражданской войне. Курс на создание национальных автономий, который, как казалось, должен был сыграть важную роль в повышении симпатий национальных регионов к центральной власти Советского Союза, в действительности способствовал и росту национального самосознания даже тех народов, которые в царской России вообще не рассматривались в качестве серьезных политических акторов. Советская национальная политика вообще отличалась противоречивостью и до сих пор кардинально разнятся мнения исследователей - историков и современных политических деятелей о том, позитивные или негативные последствия принесло стране реформирование ее политико-административного деления в первые годы советской власти.
Причины восстания
На протяжении нескольких лет вооруженное сопротивление советской власти оказывали повстанческие отряды, действовавшие на территории Восточной Сибири. Причины восстаний, вспыхивавших в Восточной Сибири, чаще всего не были связаны с идеологическим противостоянием коммунистической власти. Как правило, свою роль играло недовольство населения политикой советской власти в сфере экономических отношений и, в особенности, злоупотребление должностным положением, которое было характерно для многих начальников и «начальничков» местного уровня. Хотя, конечно, имели место и попытки придать протестным движениям более глубокую идейную подоплеку. Что касается социальной базы движения, то в первые годы советской власти еще не была нарушена традиционная социальная структура многих народов Восточной Сибири, которые сохраняли родоплеменной уклад и, соответственно, именно на этой основе и могли консолидироваться для противостояния новым региональным властям.
Середина 1920-х гг. отметилась крупным восстанием коренного населения Охотского побережья и юго-восточных районов Якутии. Обширный регион Якутии, включавший в себя Алданский, Верхоянский, Вилюйский, Колымский, Олекминский и Якутский округа, был населен тунгусами. Следует отметить, что тунгусами в царской России и в первые годы советской власти по традиции называли эвенков, эвенов и часть якутов, проживавших в тесном соприкосновении с эвенками. Численность тунгусского населения в этом регионе достигала 13 тысяч человек. При этом в рассматриваемый период тунгусы, в большинстве своем, сохраняли традиционный уклад жизни и характерную для них социальную структуру. Однако, по мнению ряда исследователей, в действительности тунгусское население рассматриваемого региона было скорее якутским. Те эвенки, которые проживали в регионе, были в значительной степени якутизированы и пользовались якутским языком.
Недовольство коренного населения региона вызвало отделение Охотского края от Якутии, последовавшее в апреле 1922 года. Собственно говоря, к Камчатской области Охотский край был отнесен еще в 1910-1911 гг., однако вплоть до 1922 г. реальных границ между Якутией и Охотским краем не существовало. Тунгусы спокойно кочевали на территории и Охотского края, и Якутии. При этом школы и церкви подчинялись Якутску, из Якутии (Ленского края) прибывали в Охотский край и казаки, несшие службу по охране правопорядка. Ситуация изменилась в 1922 г., после фактического отделения от Якутии. Это повлекло за собой рост напряженности, связанный с пренебрежительным отношением к местному населению со стороны властей. Если в Якутии постепенно осуществлялся переход к автономии, вследствие чего началось развитие национально ориентированной системы образования и культуры, а советское руководство вело себя более сдержанно, то малочисленное тунгусское население Охотского края стало, в буквальном смысле, жертвой произвола.
Во-первых, в отличие от Якутии, в Охотском крае не было национальных образовательных учреждений, не изучался язык, причем назначенные советские руководители им не владели, а большинство тунгусов не знали русского языка или говорили на нем с трудом. В свою очередь, тунгусы были изолированы от участия в деятельности органов власти и управления: как отмечает историк Е.П. Антонов, ни один тунгус не был задействован на службе в правоохранительных органах, в органах власти (Антонов Е.П. Тунгусское национальное восстание 1924-1925 гг.// Россия и АТР. 2007, № 4. С. 42). Новые советские начальники наследовали худшие традиции российской дореволюционной власти региона в плане безнаказанности злоупотреблений и совершения преступлений по отношению к местным жителям. Так, местные власти занимались неприкрытым грабежом коренного населения, отбирая оленей, собак и облагая колоссальными налогами.
Конфискация оленей фактически разорила некогда процветавшие тунгусские рода, кочевавшие на территории Охотского края. Многие эвенки лишились средств к существованию - из поголовья в 40-70-100, а то и тысячу оленей, у людей осталось по 10-20 оленей. Ухудшение материального достатка сопровождалось постоянными притеснениями и издевательствами со стороны представителей власти, в которую, как позже признали даже советские органы, расследовавшие ситуацию в Охотском крае, затесались криминальные элементы. Среди них были не только корыстолюбцы и взяточники, но и откровенные бандиты, до революции занимавшиеся обманным приобретением пушнины у местного населения. В числе работников местных органов советской власти оказались даже участники белопартизанского движения, впоследствии реабилитированные и поступившие на советскую службу. Показательно, что далеко не все из представителей местной советской власти участвовали в грабеже местного населения - некоторые пытались протестовать, но и сами рисковали стать жертвами беззакония. Поэтому, когда возмущение среди коренного населения накалило обстановку до крайней точки, произошел социальный взрыв. Началось восстание против местных властей.
Начало восстания. Михаил Артемьев
10 мая 1924 года отряд из 25-30 повстанцев захватил селение Нелькан. В ночь на 6 июня 1924 г. отряд из 60 повстанцев сумел одержать победу над советским гарнизоном порта Аян и захватить населенный пункт и порт. Показательно, что тунгусы не демонстрировали кровожадности по отношению к советским управленцам - так, советские служащие, захваченные в плен в Нелькане, были освобождены, а сдавшийся гарнизон порта Аян повстанцы также отпустили в Якутию, предварительно разоружив. Никого из советских служащих повстанцы убивать не стали.
В том же июне 1924 г. первоначально спонтанное повстанческое движение стало принимать более организованные формы. В захваченном повстанцами Нелькане был созван съезд аяно-нельканских, охотско-аянских и маймаканских тунгусов, на котором его делегаты избрали Временное Центральное Тунгусское национальное управление. Председателем управления был избран К. Стручков, заместителем -Н.М. Дьячковский, членами управления -Т.И. Иванов и Е.А. Карамзин. Что касается военного руководства отрядами повстанцев, то его осуществляли П.В. Карамзин и М.К. Артемьев. Павел Карамзин был представителем крайне влиятельного в местных краях тунгусского княжеского рода, поэтому являлся своего рода символом восстания - у тунгусов еще были очень сильны традиционные компоненты в их социальной жизни, поэтому присутствие выходцы из княжеского рода во главе повстанцев автоматически привлекало на сторону последних широкие массы тунгусского населения. Однако, во многом, скорее Михаила Артемьева следует считать одним из наиболее активных инициаторов восстания - он командовал отрядом, бравшим Нелькан и порт Аян, а также участвовал в непосредственной разработке программных основ повстанческого движения. Среди других местных жителей Артемьев отличался грамотностью и наличием нетипичного для оленеводов жизненного опыта.
Михаил Константинович Артемьев родился в 1888 г. в Бетюнском наслеге Ботурусского улуса в крестьянской семье. В отличие от многих других «инородцев», как называли в царское время местных жителей, Артемьеву повезло - он смог получить образование, окончив четыре класса Якутского реального училища. Грамотность позволила Михаилу занять должность писаря в Бетюнском наслеге, а затем стать старшиной Уранайского и Бетюнского родовых управлений. Успел Артемьев поработать и учителем в слободе Амга. Как и многие образованные представители национальных меньшинств Сибири, первоначально Артемьев поддержал установление советской власти. 17 марта 1920 г. он занял пост волостного комиссара, также был председателем ревкома. Однако достаточно быстро Артемьев из активного сторонника советской власти превратился в участника повстанческих движений. Он воевал против большевиков в повстанческих отрядах Коробейникова, затем служил у генерала Пепеляева. Разгром пепеляевцев заставил Артемьева бежать в тайгу, где, находясь на нелегальном положении, он и возглавил повстанческий отряд.
В Тунгусском восстании приняло участие около 600 эвенков и якутов, были также и немногочисленные представители русского населения края. С самого начала движения оно приняло характер политического, поскольку выдвинуло вполне четкие политические требования - создания национального государственного образования. В экономической области участники восстания требовали восстановления трактов Якутск-Охотск, Нелькан-Аян и Нелькан-Усть-Мая, что свидетельствовало об их стремлении к улучшению материального положения Охотского края и возрождению его торгово-экономических связей с Якутией. Вместе с тем, данные требования были бы выгодны и для экономического развития Якутии, поскольку при условии воссоздания этих трактов Якутия получила бы возможность морской торговли с Охотского побережья. Серьезность намерений повстанцев подтверждало и принятие собственного трехцветного флага, на котором белая полоса означала сибирский снег, зеленая - таежные леса, а черная - родную землю.
Таким образом, идеология повстанчества скорее удовлетворяла интересы якутского населения, поскольку повстанцы добивались превращения Якутии в регион с выходом к морю через Охотский край. В случае, если бы советская власть пошла на удовлетворение требований восставших о соединении Якутии и Охотского края, фактически сформировалась бы новая союзная республика, многократно усилившая бы свои позиции. Естественно, что в планы центрального руководства страны подобное национальное образование, охватывавшее значительную часть Восточной Сибири с выходом к морю, не входило - ведь опасность возникновения сепаратистских тенденций была очевидна. Особенно в тот сложный период, когда на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири активно действовали лоббисты японских интересов.
Боевые действия и капитуляция повстанцев
После того, как движение заявило о своих политических позициях, советские власти Якутии были сильно обеспокоены происходящими событиями. Повстанческое движение было охарактеризовано как проявление бандитизма и уголовщины, одновременно повстанцы обвинялись в сотрудничестве с японскими спецслужбами, заинтересованными в дестабилизации ситуации в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Якутский окружной исполнительный комитет выпустил воззвание «Ко всем трудящимся якутам, тунгусам. К национальной интеллигенции», в котором заявлялось об уголовной природе повстанческого движения в Охотском крае. В сентябре 1924 г. начальник ОГПУ Охотского уезда Кунцевич направил в селение Улья отряд ОГПУ из 45 человек под командованием В.А. Абрамова. «Абрамовцы» расстреляли троих русских рыбаков, троих тунгусов и одного якута.
Конфликт вошел в наиболее активную фазу в начале 1925 года. В первых числах февраля против повстанцев был направлен кавалерийский отряд под командованием знаменитого Строда. Тридцатилетний Иван Яковлевич Строд (1894-1937) считался одним из опытнейших на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири красноармейских командиров. В прошлом анархист, а затем сторонник советской власти, Строд заменил на посту командира кавалерийского отряда погибшего легендарного Нестора Каландаришвили. Хотя боевой опыт Строд получил еще до начала Гражданской - он участвовал в Первой мировой войне, был награжден Георгиевским крестом и получил звание прапорщика. На протяжении первой половины 1920-х гг. Строд командовал кавалерийским отрядом имени Каландаришвили, руководил разгромом белопартизанских соединений Пепеляева, Донского, Павлова. Предполагалось, что опытный командир, прекрасно знавший тактику партизан и громивший белые отряды профессиональных военных, легко справится и с эвенкийскими повстанцами. Действительно, 7 февраля 1925 г. отряд Строда занял Петропавловск. На берегу Алдана произошло столкновение эвенков, которыми командовал И. Канин, с кавалеристами Строда. Повстанцы отступили в Нелькан.
Тем не менее, в ночь с 21 на 22 февраля 1925 г. отряд из 150 эвенков под командованием П.В. Карамзина сумел захватить Новое Устье. Хотя эвенкам противостоял красноармейский гарнизон из 317 бойцов и командиров, вооруженных семью пулеметами, повстанцам удалось взять верх и захватить населенный пункт. После этого повстанцы захватили хранившиеся на складах товары, общей стоимостью в 100 тысяч рублей в Новом Устье, в 25 тысяч рублей - в Оймяконе. Естественно, что повстанцами была присвоена пушнина, хранившаяся на складах советских организаций. В отношении местного населения, впрочем, многие повстанцы вели себя ничем не лучше советских руководителей, против которых они подняли восстание. Так, бойцы повстанческих отрядов захватывали продовольствие у мирного населения, отбирали лошадей.
Продолжая рейды по Охотскому краю, 4 марта 1925 г. повстанцы вторглись в Усть-Майское. Отряду из 50 красноармейцев не удалось выбить их из селения, после чего красноармейцы были вынуждены отступить, потеряв девять бойцов погибшими и восемь - ранеными. Но повторная операция красноармейского отряда, на этот раз уже из 80 бойцов и командиров, оказалась более удачной - повстанцы отступили из Усть-Майского. В начале апреля красноармейцам Ивана Строда удалось окружить отряд повстанца С. Канина из 13 человек. Лишь троим повстанцам удалось убежать, двое были убиты, а остальные восемь, включая и командовавшего отрядом Канина, попали в плен.
Повстанческий отряд, в центре - Павел Карамзин
Тем временем, увидев, что силовые методы подавления повстанческого движения в Охотском крае влекут за собой лишь дальнейшее озлобление коренного населения и не способствуют кардинальному решению проблемы, руководящие органы советской власти решили изменить политику в сторону достижения компромисса. Немалую роль в разрешении конфликтной ситуации сыграл Иван Строд, за долгие годы жизни и службы в тайге Восточной Сибири и Дальнего Востока хорошо изучивший психологию и обычаи местного населения.
Михаил Артемьев, который со своими повстанцами квартировал в Мырыла, встретился с делегацией ЦИК Якутии под руководством Р.Ф. Кулаковского. Был подписан договор о перемирии, а 30 апреля к Артемьеву прибыла делегация Якутского ЦИК, в которую входили Е.И. Слепцов, Ф.Г. Сивцев и Н. Болдушев. Они пообещали Артемьеву, что вопрос о воссоединении края с Якутией будет решен в ближайшее время. Следствием переговоров стало сложение отрядом М.К. Артемьева 9 мая 1925 года. Спустя два месяца, 18 июля, сложил оружие отряд другого авторитетного командира П.В. Карамзина. Таким образом, сложило оружие 519 эвенкийских и якутских повстанцев. Поскольку центральное советское руководство в данное время крайне осторожно подходило к решению вопросов в сфере межнациональных отношений, местные власти также ориентировались на мягкие методы по отношению к повстанцам.
Дальревком 10 августа 1925 г. организовал съезд тунгусов Охотского побережья в Охотске, в котором принимали участие делегаты 21 тунгусского рода и трех якутских районов. 23 августа 1925 г. в Нелькане состоялся съезд Главного Тунгусского Национального Управления, на котором выступили представители советской власти Ф.Г. Сивцев, Т.С. Иванов и председатель Особой комиссии ВЦИК К.К. Байкалов. В результате докладов советских руководителей, Тунгусское Управление заявило о сложении своих полномочий и самороспуске. Была подчеркнута важность решения конфликтной ситуации мирным путем. Вместе с тем, К.К. Байкалов, руководивший Особой комиссией ВЦИК, в результате расследования причин восстания 1924-1925 гг., сделал заключение о том, что восстание было спровоцировано преступной деятельностью властей Охотского края и сотрудников местного ОГПУ.
Одновременно председатель Особой комиссии ВЦИК опроверг и обвинения в сотрудничестве повстанцев с японскими и американскими агентами, которые прежде распространялись якутской советской печатью.
Представитель Охотско-Якутской военной экспедиции ОГПУ Андреев сделал следующий вывод о действительных причинах произошедшего восстания: « Основной причиной недовольства тунгусов существующей властью является их страшное обеднение. Падеж оленей вследствие копытицы, нашествие волков, мор на собак, отсутствие кредитов со стороны хозорганов, болезни и большая смертность тунгусов вследствие полного отсутствия медицинской помощи, невозможность приобретения предметов первой необходимости, - эти причины в совокупности разоряли и так невысоко стоящее первобытное хозяйство тунгуса. Ошибка местных органов власти заключается и в следующем: не было никакой связи с туземным населением, они не были совработниками, а были чиновниками, по казенному относившимися к своим обязанностям, все циркулярные распоряжения центра, писанные для большинства губерний Советской России, но непригодные для Охотского края, ими слепо проводились в жизнь» (Цит. по: Фонова Т.В. Административно-территориальное определение с. Нелькан в 20-е - 30-е годы прошлого столетия. Доклад 2-й научно-практической конференции «Встречь солнцу!». 2 августа 2008 г.).
Участники Тунгусского восстания были амнистированы советской властью. Более того - многим повстанцам предоставили кредиты для обзаведения домашним хозяйством. Этот шаг советской власти объяснялся тем, что в восстании принимали участие действительно доведенные до нищеты люди, которых сложно было обвинить в кулачестве или буржуазных настроениях. Поэтому советское руководство постаралось замять конфликт и помочь тем эвенкам и якутам, которые находились в бедственном материальном положении. Некоторые из лидеров восстания даже были приняты на службу в советские административные учреждения. В частности, Михаил Артемьев - виднейший полевой командир Тунгусского восстания - даже трудился секретарем Нельканской волости, затем был переводчиком и проводником.
«Конфедералисты». Второе восстание
Однако в дальнейшем многие бывшие участники восстания вновь оказались недовольны политикой советской власти. Несмотря на то, что советское руководство дало обещания удовлетворять интересы коренного населения, в действительности ситуация мало чем изменилась. Скорее всего, именно это и заставило Михаила Артемьева в 1927 году примкнуть к следующему восстанию, произошедшему в Советской Якутии и вошедшему в Восточной Сибири как «ксенофонтовщина», или «движение конфедералистов». Тунгусы также принимали участие в «движении конфедералистов», хотя оно в большинстве своем и по составу, и по целям движения было ориентировано на якутов. Суть движения конфедералистов заключалась в стремлении к превращению Якутской АССР в союзную республику, что подразумевало повышение представительства якутов в Совете национальностей СССР, органах власти в Якутии, а также повышения самоуправления в республике. Кроме того, имелся и националистический подтекст - конфедералисты выступали против заселения Якутии поселенцами из европейской части России, так как видели в них угрозу экономическому благосостоянию якутского населения. Крестьяне, занимавшие сельскохозяйственные земли, тем самым лишали якутов пастбищ.
У истоков конфедералистского движения в Якутии в 1925-1927 гг. стоял Павел Васильевич Ксенофонтов (1890-1928). В отличие от Артемьева, хоть и грамотного, но всего лишь с четырьмя классами реального училища за плечами, Ксенофонтова можно было назвать настоящим представителем сибирской интеллигенции. Выходец из знатной якутской семьи, Ксенофонтов окончил юридический факультет Московского университета и в 1925-1927 гг. работал в Народном комиссариате финансов Якутской АССР. Когда в апреле 1927 г. в Якутии начались вооруженные выступления местного населения, Ксенофонтовым была создана Младо-якутская национальная советская социалистическая партия конфедералистов. Фактически именно ее взгляды и определяли основную линию якутского восстания 1927 года. Помимо Ксенофонтова, во главе восставших встал и Михаил Артемьев.
Первоначально конфедералисты планировали выступить 15 сентября, но планы были сорваны начавшимися операциями контрразведки - о готовящемся восстании советскому руководству сообщил П.Д. Яковлев, занимавший пост заместителя народного комиссара внутренней торговли Якутии. Тем не менее, 16 сентября был создан повстанческий отряд во главе с Ксенофонтовым, Михайловым и Оморусовым. В октябре 1927 г. повстанцы под командованием Артемьева заняли Петропавловск, включив в свой состав отряд из 18 местных тунгусов. Отряд Олмарукова занял село Покровск.
Отряды Ксенофонтова и Артемьева заняли селения Усть-Мая, Петропавловск, Нелькан, Оймякон и ряд других. За два месяца восстание охватило территорию пяти якутских улусов, а численность восставших увеличилась до 750 человек. При этом занятие населенных пунктов осуществлялось фактически без реальных столкновений с красноармейцами или милицией. Для противодействия повстанцам еще в начале октября 1927 г. советское руководство созвало Чрезвычайную сессию Якутского ЦИК. Было решено возложить обязанности по подавлению восстания на Северо-Восточную экспедицию ОГПУ. 18 ноября произошло столкновение отряда Михайлова с подразделением ОГПУ.
В селении Мытатцы 4 декабря 1927 г. повстанцы избрали ЦК Младо-якутской национальной советской социалистической партии конфедералистов и генерального секретаря партии, которым стал Ксенофонтов. В состав ЦК партии вошли П. Оморусов, Г. Афанасьев и шесть других повстанцев, в Центральную контрольную комиссию партии вошли И. Кириллов, М. Артемьев и А. Оморусова. 16 декабря 1927 г. повстанцы разделились на несколько отрядов. Отряд из 40 повстанцев под командованием Михайлова двинулся в Восточно-Кангаласский улус, отряд Кириллова и Артемьева из семидесяти человек - в Дюпсинский улус. По мере продвижения повстанцы собирали жителей занимаемых сел и зачитывали обращения к народу на якутском и русском языках. По следам повстанцев двигались, тем временем, отряды ОГПУ. Операцией против конфедералистов командовал тот самый Иван Строд, который двумя годами ранее подавлял Тунгусское восстание.
Сдача конфедералистов
Как и Тунгусское восстание 1924-1925 гг., конфедералистское движение в Якутии было сравнительно мирным. Лишь раз десять за все время восстания происходили перестрелки с советскими подразделениями, серьезных сражений так и не последовало. Руководство Советской Якутии попыталось уладить конфликтную ситуацию мирным путем и предложило Ксенофонтову амнистию ему лично, всем лидерам и участникам движения в обмен на сложение оружия. В конечном итоге, Ксенофонтов, убежденный в том, что главной задачей партии является заявление о существующих проблемах и ее точке зрения на их решение, 1 января 1928 года сложил оружие. Ряд его сторонников предпочел еще некоторое время «бегать» с оружием, однако 6 февраля 1928 г. капитулировали последние повстанцы. Хотя восстание в целом не отличалось серьезным размахом, а его лидеры пошли на добровольную сдачу, советское руководство нарушило данные обещания об амнистии.
Ксенофонтов и другие лидеры восстания были арестованы. «Тройка» ОГПУ 27 марта 1928 г. вынесла Павлу Ксенофонтову смертный приговор, а на следующий день, 28 марта 1928 года, он был расстрелян. Михаила Артемьева расстреляли по приговору «тройки» 27 марта 1928 года. Общее количество арестованных по делу о восстании Ксенофонтова составило 272 человека, из которых 128 человек расстреляли, 130 - приговорили к различным срокам заключения и остальных освободили. При этом чистки коснулись и руководства Якутской АССР, которое, по мнению центральных властей, не смогло навести на территории республики полноценный порядок. В частности, были сняты с занимаемых постов председатель ЦИК Якутии Максим Аммосов и секретарь Якутского обкома партии Исидор Барахов.
Восстание конфедералистов - один из наиболее известных примеров организованного сопротивления советской власти и ее политике на территории Якутии. Но и позже, в 1930-е гг., имели место многочисленные выступления коренного населения Восточной Сибири и Дальнего Востока против советской власти. Местные жители не были довольны результатами коллективизации, их не устраивала и политика советской власти, направленная на изживание традиционных религиозных культов и привычного уклада жизни. С другой стороны - советская власть при подавлении подобных выступлений действовала все жестче, поскольку усложнявшаяся обстановка в стране и в мире требовала повышенного внимания к соблюдению интересов национальной безопасности государства. Тем более, что в непосредственной близости от советских Сибири и Дальнего Востока, на территории Кореи, Маньчжурии, Внутренней Монголии, активно действовала враждебная Япония, стремившаяся к утверждению гегемонии во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе.
В мае 1924 года произошло выступление тунгусов Охотского уезда Якутской области, вызванное бесчинствами и произволом по отношению к эвенкам, эвенам, якутам со стороны большевистской власти и органов ГПУ. Тунгусское восстание имело политический характер, организаторы его выдвинули в качестве главного требования создание Тунгусской республики. После нескольких боевых стычек в августе 1925 года вооруженное восстание было ликвидировано мирным путем.
С уничтожением летом 1923 года Сибирской дружины А. Н. Пепеляева не закончились в Якутии вооруженные выступления.
В мае 1924 года произошло выступление тунгусов Охотского побережья. В июне 1924 года восставшие заняли порт Аян, в октябре - село Петропавловское, в декабре - ряд поселений в окрестностях Охотска. Была реальная угроза их продвижения в центральные районы.
Основной причиной восстания стала политика террора эпохи «военного коммунизма» против коренного населения Охотского побережья и Нельканского района — тунгусов и якутов, со стороны местных представителей советской власти и органов ОГПУ. В этот период в руководство Охотского уезда пробрались криминальные и сомнительные лица — бывшие белогвардейцы, бандиты и торговцы. Тунгусы-кочевники в 1923 году были приписаны к волостям и обложены сельскохозяйственным налогом. Кроме сельскохозяйственного, кочевники платили налоги на оленей и собак, общегражданский, лесной налоги, охотничий сбор, а также сбор на местные нужды. Кроме этого с приходом советской власти с коренных жителей стали взыскивать старые долги, которые числились за ними еще с дореволюционных времен. В общей сложности сумма налогов втрое превышала то, что платили кочевники до революции. Действия местных властей по взиманию налогов имели характер прямого грабежа. Торговля пушниной, добытой промысловиками, была обставлена большим числом формальностей, несоблюдение которых приравнивалось к контрабанде. Кроме этого коренные народы должны были отрабатывать каюрную (гоньбовую) повинность по перевозке должностных лиц, агентов ГПУ, милиции и военных отрядов. Была ограничена свободная торговля, начались перебои с завозом товаров, конфискованы олени у частных владельцев. Все это вело к обнищанию местного населения.
Также охотские власти преследовали амнистированных бывших повстанцев из якутов, эвенков и эвенов. Имели место факты страшных пыток и расстрелов без суда и следствия, о которых руководство знало, но мер не предпринимало.
Из 13000 тунгусов проживавших в охваченных восстанием районах с оружием в руках выступили 600. Под руководством М.К. Артемьева и П.Г. Карамзина (Рис. 2,3) в мае-июне 1924 г. были захвачены Нелькан и порт Аян. Вслед за этим в июне 1924 г. в Нелькане прошел съезд тунгусов, который провозгласил создание самостоятельного национального государства населенного тунгусами — Тунгусской республики, со своей атрибутикой — флагом и гимном (Рис.1). Таким образом восстание носило политический характер.
На подавление мятежников бросили отряды Красной армии один из которых — кавалерийский, возглавлял И.Я. Строд, опытный командир, прекрасно знавший тактику партизан. После нескольких боевых стычек летом 1925 г. тунгусское восстание было ликвидировано мирным путем на условиях полной амнистии его участников.
Выступление тунгусов заставило обратить внимание на малые северные народности. Хотя работа в этом направлении уже велась, так в 1924 г. был создан Комитет содействия народностям северных окраин при Президиуме ВЦИК. В разное время в нем работали партийные деятели Е.М. Ярославский, А.В. Луначарский, а также известные ученые-североведы В.Г. Богораз, С.А. Бутурлин, Б.М. Житков, Л.Я. Штернберг. В 1925 и 1928 гг. СНК СССР приняты постановления о существенных налоговых льготах и в отдельных случаях о полном освобождении от налогов народностей Севера.
Рис.1. Флаг Тунгусской республики.
Рис.2. Командиры тунгусских отрядов. В верхнем ряду 2-й слева Павел Карамзин.
Рис.3. Михаил Артемьев — один из руководителей тунгусского восстания.
Рис.4. Члены Совнаркома Якутской АССР с амнистированными руководителями повстанцев 1925 г.
Народная армия состояла из Северной добровольческой группы, которой командовал Ошиверский, прибывшей из Охотска, Ленского добровольческого отряда и Левобережной авангардной группы. В состав Северной добровольческой группы входили три роты общей численностью до 300 конных бойцов. Командиром 1 роты был подпоручик Протасов, 2 роты - поручик Семенов. В Левобережную авангардную группу входили 320 конных бойцов, руководил группой Н.Ф. Дмитриев. Ленский добровольческий отряд состоял из 440 бойцов, руководимых под хорунжим Харьковым, начальником штаба был А. Рязанский. В отряд входили 3 мелких отряда:
1 отряд - 200 конных бойцов под командой Лебедева;
2 отряд - 180 конных бойцов под командой Харлампиева;
3 отряд - 80 конных бойцов под командой хорунжего А. Рязанского.
Всего народная армия, действовавшая под Якутском, насчитывала 1000 - 1200 бойцов. Северный антибольшевистский отряд, действовавший в Верхоянском и Колымском округах, насчитывал 100 - 200 человек. В Вилюйском округе было около 300 бойцов шести партизанских отрядов, слившихся в один «Южный антибольшевистский отряд» под командованием П.Т. Павлова. Все антибольшевистские отряды имели между собой хорошую связь и, хотя офицеры-бочкаревцы северного антибольшевистского отряда не признавали ВЯОНУ, связь держали также и с Охотском. Имели 2 лазарета, где раненый лечили два врача и 7 сестер. В составе народной армии было 25 русских офицеров, всего русских было 80 человек.
Были вооружены трехлинейными винтовками, основное вооружение - охотничьи берданы с 30-тью патронами на каждого бойца и 4 легкий пулемета (3 «Шоша», 1 кольт). Офицеры носили военную форму, у рядовых повстанцев были погоны с номерами рот и на рукавах эмблемы.
Погоны чинов Якутской народной армии. № 1 – выкроенный из церковных облачений офицерский погон; № 2 – погон рядового Ленского добровольческого отряда (входивший в его состав 1-й Якутский партизанский отряд); № 3 – погон рядового Северной добровольческой группы (2-я рота); № 4 – погон рядового Южного антибольшевистского отряда.
Вишневский Е.К. Аргонавты белой мечты Описание Якутского Похода Сибирской Добровольческой Дружины. Харбин, 1933. http://lib.rus.ec/b/232061/read#t26
Сформированы следующие части: три батальона стрелков, отдельный кавалерийский дивизион, отдельная батарея, отдельный саперный взвод и инструкторская рота.
По прибытии в Аян, было сформировано интендантство. Интендантом был назначен подполковник Мальцев. В с[еле] Нелькан была учреждена должность начальника снабжения и начальника тыла, на каковую должность был назначен полковник Шнаперман, с правами помощника командующего дружиной по хозяйственной части; его помощником по снабжению назначен А. Г. Соболев.
Дружина во Владивостоке была снабжена продовольствием на 4–5 месяцев, обмундированием зимним (полушубками, валенками и папахами) только на 400 человек, летним обмундированием - на всю дружину.
Отличительные знаки и погоны чинов Сибирской добровольченской дружины.
На трех известных фотографиях пепеляевского отряда, орпубликованных в книге «Якутия. Историко-культурный атлас» (М.: Феория, 2007. С. 357-368), а также на сайте: http://natpopova.livejournal.com/353326.html?page=1 видно, что все чины носят погоны, причем на некоторых ясно различаются белые канты, белые просветы у офицеров и белые же басоны у унтер-офицеров. Учитывая первоначальное стремление А.Н. Пепеляева вовсе упразднить погоны и последующее их сохранение под давлением сослуживцев, логично предположить, в дружине использовались только их защитный вариант.
То же самое с кокардами: по литературе прослеживается, что после начала экспедиции они были заменены бело-зелеными ленточками, однако на упомянутых выше фотографиях, сделанных осенью 1922 года в Аяне, кокарды на фуражках ясно различимы по своему характерному овалу. Предположительно, и здесь А.Н. Пепеляеву пришлось идти на компромисс, вернувшись к перевитому бело-зеленой ленточкой варианту.
Бело-зеленая повязка с ополченским крестом – предположительно отличительный символ 3-го батальона Дружины, сформированного из остатков якутских повстанческих отрядов. Крест выполнен в технике аппликации, шифровка прорисована химическим карандашом. Оригинал повязки хранится в Музее антибольшевистского сопротивления в г. Подольске.
Планировалось после высадки на побережье Охотского моря занять Якутск, объединив силы восставших, захватить Иркутск, сформировать там Временное Сибирское правительство и заняться подготовкой к выборам в Учредительное собрание. Учитывая настроения якутов и вообще сибиряков, Пепеляев решил выступить не под бело-сине-красным российским флагом, а бело-зеленым сибирским, флагом Сибирской автономии, существовавшей в 1918 году. Отряд, называвшийся «Милиция Татарского пролива», получил на вооружение 1,4 тыс. винтовок разного образца, 2 пулемета, 175 тыс. патронов и 9800 ручных гранат. Теплое обмундирование было получено во Владивостоке, частью куплено представителями якутской власти. Ядром отряда стал 1-й Сибирский стрелковый полк под командой генерал-майора Евгения Вишневского. В отряд стало поступать много добровольцев-сибиряков: офицеров и стрелков. Из Приморья в состав отряда вошло 493 человека, из Харбина - 227. Были сформированы три батальона стрелков, отдельный кавалерийский дивизион, отдельная батарея, отдельный саперный взвод и инструкторская рота. Батальонами, ротами командовали полковники и подполковники, такие же молодые, как их командир.
Фигуры 1 и 2 – офицеры Сибирской добровольческой дружины; фигура 3 – якут-повстанец национальной одежде и с нарукавной повязкой; фигура 4 – офицер Якутской народной армии (на период нахождения в Дружине), одетый в меховую якутскую кухлянку и закупленную на побережье меховую же шапку-ушанку.
Юзефович Л.А. Генерал А.Н. Пепеляев и анархист И.Я. Строд в Якутии. 1922- 1923.М., 2015.
С. 49. Коробейников со штабом координировал действия отдельных отрядов, во главе которых стояли белые офицеры. Командирам-якутам присваивались офицерские звания. Сын амгинского тойона Афанасий Рязанский, произведенный Коробейниковым в прапорщики, скроил себе погоны из шитых золотом церковных риз.
С. 78. Чтобы спаять добровольцев одушевляющим чувством равенства, Пепеляев хотел упразднить погоны, но возмутились офицеры, и ему пришлось отступить. Протест возглавил полковник Аркадий Сейфулин. Дворянин, он почему-то попал на германский фронт рядовым и, по словам Пепеляева, выслужил свой полковничий чин кровью 27 ранений. Для таких, как Сейфулин, тяжело зарабатывавших себе на кусок хлеба в созданных Пепеляевым артелях, офицерские погоны оставались единственным наглядным подтверждением их жизненного успеха.
С. 81. Зимнее обмундирование получили на половину отряда, но Пепеляев рвался поскорее отплыть в Аян. Он рассчитывал захватить Якутск до наступления морозов.
С. 85-86. В приподнятой атмосфере, обычно сопутствующей началу плавания, на кораблях зачитали приказ о переименовании Милиции Северного края в Сибирскую добровольческую дружину. После этого кокарды на фуражках заменили бело-зелеными ленточками – старым отличительным знаком Сибирской армии.
С. 134. (август 1922 г., Аян) … Куликовскому он писал другое: «Люди изголодались, легко одеты и разуты. Из обуви – сто пар ичиг, приходится обматывать ноги шкурами».
С. 138. (сентябрь 1922 г., Аян, из письма Пепеляева супруге) Вчера пришла из Аяна зимняя одежда и сейчас идет раздача: выдаются рукавицы, белье теплое, меховые шапки. Шубы пока еще не пришли. Вот получим все, подкопим продовольствие, подойдет Вишневский – и пойдем дальше.
С. 166. Одиночество, затерянность – это чувствовали все. Новая ситуация требовала новых отношений между людьми, и в своем изданном под Новый год приказе Пепеляев особым пунктом предписывал: с 1 января 1923 года «для закрепления сплоченности» дружины при обращении друг к другу употреблять перед чином слово «брат» - брат-доброволец, брат-полковник, брат-генерал… Нововведение быстро прижилось, хотя поначалу его одобрили не все офицеры.
С. 175. (Якутские повстанческие отряды). Вскоре… приехал неизвестный всадник. «Привязав на дворе коня, - вспоминал Строд, - он зашел в юрту, снял с себя старую, с облезлой шерстью, коротенькую оленью доху. На гимнастерке у него оказались погоны, на которых было написано химическим карандашом: 1. Я.П.О., то есть «1-й Якутский партизанский отряд».
С. 181. Из Амги, поговорив с Байкаловым по телефону, Строд отправил к нему Вычужанина с Нахой и нечаянно плененного пепеляевца в гимнастерке с солдатскими погонами, на которых все то, что обычно присутствует в виде трафаретов или нашивок, по-ученически было нарисовано и написано химическим карандашом.
С. 214 (Оборона Сасыл-Сысы). За столом сидели пятеро в одежде без погон. На вопрос, кто из них Пепеляев, отозвался шестой, которого парламентеры поначалу не заметили… На нем были оленьи камусы (меховые чулки) и «вязаная красная фуфайка» явно домашнего происхождения.
С. 228. при штабе Сибирской дружины не состояли шаманы, Пепеляев не обращался к ним за предсказаниями, как Унгерн – к монгольским ламам. Он едва знал десяток якутских слов, не пытался ввести в военную форму или нанести на знамена эмблемы национальной символики, не имел ни малейшего представления о якутской мифологии и не апеллировал к ней в своих манифестах. Ему претила любая идеологическая эксцентрика…
С. 241-242. (Оборона Сасыл-Сысы, наличие читаемых знаков различия на форме). Унтер-офиуер, получив смертельную рану в висок, упал лицом в снег… У пулемета Кольта лежит огромное неуклюжее тело пепеляевского фельдфебеля…
С. 265. (Взятие Амги красными). Ее гарнизон состоял, главным образом, из офицеров. Многие отстреливались до конца и лишь в безнадежном положении поднимали винтовку прикладом вверх. Это означало готовность сдаться. Попытки расправиться с ними пресекались, зато прямо на месте прикончили трех красноармейцев, кто попал в плен, вступил в Сибирскую дружину и не успел вовремя сорвать с шапки бело-зеленую ленточку. Ожесточение боя выместили на несчастных «предателях».
Строд И.Я. В Якутской тайге. М., Воениздат, 1961// http://libatriam.net/book/922068
На Вторую Речку, в семи верстах от Владивостока, где в отведенных для них казармах размещались приезжавшие из Харбина пепеляевцы, стали стекаться прежние сослуживцы Пепеляева и из других мест, а также белогвардейцы, бежавшие из рядов приморской армии. Уже скоро там собрался отряд в 750 человек, состоявший наполовину из офицеров. По замыслу генерала такое большое число офицеров нужно было для будущей «народной армии», которую он мечтал развернуть из восставшего против Советской власти кулачества. В целях конспирации отряд формировался под видом милиции Северной области.
Лидер сибирских областников, народоволец Сазонов, «дедушка сибирской контрреволюции», который успел сблизиться с японским генералом Фукуда, попытался возглавить выступление Пепеляева, но генерал отверг эти поползновения. Все же он сделал областникам уступку, разрешив организовать при якутской экспедиции осведомительный отдел для работы среди населения. В знак идейной солидарности символом сибирской автономии было признано бело-зеленое знамя. Пепеляев в свою очередь приказал своему отряду надеть вместо кокард бело-зеленые ленты. А перед отплытием в Якутию в наказе личному составу он определенно высказал свои областнические чаяния по отношению к Сибири.
В начале формирования дружины в Харбине и Владивостоке Пепеляев предполагал отменить погоны. Он думал этим достигнуть видимости демократизма и отличия от старой армии. В массе своей офицерство было против этого новшества. Пепеляеву пришлось примириться с погонами. Перед занятием Амги Пепеляев попробовал «демократизировать» свою дружину с другого конца. Он издал длиннейший приказ, в котором склонял во всех падежах слово «народ» приказал именовать друг друга «братьями», не забывая, однако, чинов.
В Аяне из остатков бесславно закончившей свое существование «якутской народной армии» белогвардейцы сформировали 3-й отдельный якутский батальон в составе около двухсот человек. Под руководством нескольких офицеров-пепеляевцев батальон приступил к усиленной военной подготовке.
Днем приехал неизвестный вооруженный всадник. Привязав во дворе коня, он зашел в юрту, снял с себя старую, с облезлой шерстью, коротенькую оленью доху. На гимнастерке его оказались погоны. Приехавший белый очень удивился, когда понял, что в юрте находятся красные. Он сообщил, что был послан в Амгинский район с воззванием Пепеляева и теперь возвращается обратно.
Получив такое донесение, Вишневский приказал своим цепям быстро двинуться вперед, окружить юрты, бойцов взять в плен. Через десять минут человек сто белых подошли к юртам. Часть из них осталась на дворе и стала рассматривать груз в нашем обозе. Группы человек по десять зашли в юрты. Там они вначале подбросили дров в камелек и только потом принялись будить своих пленников.
Зашевелились красные бойцы, проснулись командиры и с удивлением стали протирать глаза:
Что за чертовщина! Что за люди? Э-э, да у них погоны!
Хватились было за винтовки, но было поздно.
Бросить оружие, не шевелиться! Вы окружены, и всякое сопротивление бесполезно! Вам ничего плохого мы не сделаем. Хорошо, что все кончилось без кровопролития. Давайте закурим, у нас табачок харбинский, первосортный. Хотите?
Заскрипела дверь, вместе с клубами ворвавшегося холодного воздуха в юрту зашел полковник. Разговоры смолкли. Окинув беглым взглядом внутренность юрты и на несколько секунд задержавшись на пленных, полковник обратился к своим подчиненным:
Братья! Справа началась стрельба. Человека четыре останьтесь здесь, а остальные выходите во двор.
Возвращаясь после преследования белых, первый эскадрон пробирался через кусты и наткнулся на неподвижное тело полковника. Вначале думали, что он мертв. Подошли поближе, присмотрелись - дышит. Оказывается, полковник ранен и лежит без чувств. Забрали с собой, принесли в юрту и положили в угол на сено. Через несколько минут освободившийся санитар попросил красноармейцев поднести раненого поближе к огню. Сняли доху, расстегнули френч - рубаха вся в крови.
Скрипнув, открылась дверь в юрту. За облаком ворвавшегося морозного воздуха сразу нельзя было разглядеть вошедшего, который молча подошел к камельку и тогда только заговорил:
Замерз я, дайте погреться!
Ему уступили место. Вошедший, огромного роста и могучего телосложения, одет был в широкие шаровары и френч из серого шинельного сукна. Ни дохи, ни полушубка на нем не было. По погонам на френче не трудно было определить, что это фельдфебель.
Только в юрте с парламентеров сняли повязки. За столом они увидели человек пять офицеров - очевидно штаб.
Кто из вас генерал Пепеляев? - спросил Волков.
Я, - отозвался чернобородый высокого роста человек, стоявший у потрескивающего камелька. На нем были суконные брюки, оленьи камузы, вязаная красная фуфайка без погон.
Предутреннюю тишину разорвала предостерегающая дробь наших пулеметов. Навстречу белым окоп громыхнул огненной вспышкой залпа. Потом началась дробная разноголосица выстрелов. Падали идущие впереди одетые в полушубки люди, а на смену им шли другие. Лесная опушка выбрасывала на Лисью Поляну все новые и новые цепи. Не обращая внимания на потери, оставляя позади себя убитых и раненых, белые напористо лезли, подгоняемые и ободряемые офицерами.
В этот день, 13 февраля, тунгусские отряды отражают попытку прорыва советских частей к Оймякону. В 1924-1925 годах произошло так называемое тунгусское восстание - вооружённое выступление повстанцев из представителей коренных народов Севера в Якутии и районах Северо-Востока, вызванное неоправданными действиями местных властей.
Тунгусское повстанческое движение в 1924-1925 гг. охватило Охотское побережье и восточные районы ЯАССР. Основной причиной его возникновения стало отделение Охотского края от Якутии в апреле 1922 г. и его передача в состав Приморской и Камчатской областей. В результате в то время, когда в Якутии проводилась новая военно-политическая линия в условиях НЭПа, на Охотском побережье местное партийно-советское руководство и органы ОГПУ продолжали вести политику террора против местного населения. Заставляя платить непомерные налоги, чекисты пулеметным огнем расправлялись с мирными охотниками. Аборигенов беззастенчиво обирали, установив непомерные “налоги” буквально за все: за убитую дичь, оружие, дрова, собак, ободранную кору деревьев и т.д. Дело дошло до того, что с них стали брать старые долги, установленные белогвардейцами в 1919-1923 гг. Представители советской власти не знали языка тунгусов, быта, нравов. Отсутствовали национальные школы, не было ни одного аборигена в составе государственных учреждений.
10 мая 1924 г. восставшие под руководством М.К. Артемьева заняли населенный пункт Нелькан. Захваченные в плен советские работники А.В. Якуловский, Ф.Ф.Попов, Корякин были отпущены на волю. 6 июня мятежники численностью 60 человек под руководством тунгуса П. Карамзина и якута М.К. Артемьева после 18-тичасового боя захватили порт Аян. Во время боя были убиты начальник ОГПУ Суворов и три красноармейца, а сдавшийся гарнизон был освобожден тунгусами и отправлен в Якутию.
В июне 1924 г. в Нелькане мятежники созвали съезд аяно-нельканских, охотско-аянских и маймаканских тунгусов и якутов. На нем избрали Временное Центральное Тунгусское Национальное Управление, которое решило отделиться от Советской России и образовать самостоятельное государство. М.К. Артемьева выбрали начальником штаба вооруженных отрядов, а начальником всех отрядов тунгуса П. Карамзина.
14 июля 1924 г. в Аяне состоялся Всетунгусский съезд Охотского побережья с прилегающими к нему районами, объявивший о независимости тунгусского народа и о неприкосновенности ее территории с морскими, лесными, горными богатствами и ресурсами. Лидеры движения разных национальностей М.К.Артемьев, П. Карамзин, С. Канин, И. Кошелев, Г.Я. Федоров и др., всего 10 чел., составили “Обращение” к мировому сообществу. В нем речь шла о том, что отсталые “во всех отношениях от мирового прогресса науки и техники” тунгусы обращаются к иностранным государствам и к Лиге наций, “как к могучим защитникам мелких национальностей в мировом масштабе” по вопросу спасения их от “общего врага мирового национализма - русского коммунизма”. Такая постановка проблемы руководством движения свидетельствует о довольно зрелом уровне политического самосознания и общественно-политических взглядов. Точку зрения лидеров движения интересно сопоставить с мнением современного американского ученого Д. Дэвидса, который написал, что “национализм, и только национализм, является эффективным барьером на пути коммунизма”.
Флаг Тунгусской республики
Мятежники создали атрибутику своего национально-территориального образования. К примеру, они приняли трехцветный флаг “Тунгусской республики”. Белый цвет флага символизировал сибирский снег, зеленый - лес, тайгу, черный - землю. Был принят также свой гимн.
Таким образом, это движение не являлось уголовным, поскольку ее лидеры представляли собой политических оппозиционеров, сплотившихся вокруг конкретных общественно-политических идей. Руководство мятежников было хорошо знакомо с законодательными и философскими источниками. Об этом свидетельствуют их требования о национальном самоопределении, правах личности, правах малочисленных этносов, создании самостоятельного национально-территориального образования и т.д. Причиной недовольства восставших являлось неравенство прав больших и малых народов при создании национально-территориальной федерации. Тунгусы, оказавшись под властью уполномоченного Дальневосточного ревкома по Охотскому уезду В.А. Абрамова, на себе испытали политику террора эпохи “военного коммунизма” в разгар проведения НЭПа.
Кроме политических, повстанцами были выдвинуты требования экономического и культурного характера. Например, они предложили восстановить старинные тракты: Якутск - Охотск, Нелькан - Аян и Нелькан - Усть-Мая. То есть они стремились к установлению прежних экономических связей с Якутией. Кроме того, был разработан комплекс мер по хозяйственному и культурному развитию зоны Охотского побережья.
Временное Центральное Тунгусское Национальное Управление предупредило ЦИК СССР о том, что: “В случае высадки военных частей советских войск на наших берегах Охотского моря и вторжения через границы соседних нам республик Дальвостока и Якутской автономии, мы, тунгусская нация, как поголовно восставшая из-за нетерпимой политики большевиков должны будем оказать вооруженное сопротивление как доказательство нашего глубокого возмущения и будем уверенными, что за могущие быть жертвы вся ответственность за пролитую безвинную кровь перед историей и общественным мнением падет на вас как на высший орган Советской власти, допустившей насилие”. Следовательно, участники движения вовсе не желали кровопролития и хотели решить назревший конфликт с помощью мирных переговоров. Об этом также свидетельствуют факты освобождения плененных красноармейцев и советских служащих.
Но в сентябре 1924 г. отряд Охотского ОГПУ в районе селения Улья расстрелял трех русских рыбаков, двух тунгусов и одного якута. В ответ повсюду начали организовываться вооруженные отряды самобороны. Группировка М.К. Артемьева без боя овладела расположенным в 315 км. от Якутска селом Петропавловск Усть-Майского района". Активизировались очаги повстанчества на Севере Якутской АССР: Оймяконском, Верхоянском, Абыйском (Эльгетском) и других улусах. 31 декабря 1924 г. восставшие захватили населенный пункт Арка, а затем - Новое Устье, находящееся в 7 км. от Охотска. К Нелькану устремилась группировка повстанцев под командованием Г. Рахматуллина-Боссоойки.
Мятежники конфисковали товары Нельканского отделения фирмы “Гудзон бей” и назначили заведующим военно-гражданским складом Ю. Галибарова. На Новом Устье им досталось до 10 тыс. пудов продовольствия стоимостью в 100000 руб., в Оймяконе - разных товаров на сумму около 25 тыс. руб., в Абые - пушнина на 25 тыс. руб. В захваченных местностях в руках повстанцев оказались магазины и склады Якутпушнины, кооператива “Холбос”, других хозяйственных и торговых организаций. Имелись случаи грабежей мирного населения, когда отбирались лошади, запасы продовольствия, сена.
Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин отправил инструкцию уполномоченному ВЦИКа и ЦК К.К. Байкалову, который руководил ликвидацией тунгусского повстанчества. В ней говорилось: “ЦК считаясь со всеми вышеизложенными соображениями находит целесообразным мирную ликвидацию восстания, применяя военные силы лишь в том случае, если это будет диктоваться необходимостью...”. Для ведения мирных переговоров была направлена из Якутска комиссия в составе П.И. Оросина, А.В. Давыдова и П. Филиппова, которая присутствовала на втором Тунгусском съезде в январе 1925 г. Эта делегация информировала собравшихся о политической жизни в Якутии и о новом советском строительстве вообще, но к их докладам съезд отнесся очень недоверчиво. Объяснялось такое недоверие тем, что тунгусы в них не видели юридического лица, которое могло бы иметь значение и вес в политике. Поэтому население считало членов делегации малоавторитетными и вполне резонно вопрошало: “Может ли вчерашний повстанец давать кому-либо твердую амнистию?”.
Тунгусский съезд через мирную делегацию представил в ЯЦИК ЯАССР требования об: 1) отделении Охотского побережья от Дальнего Востока и присоединении к Якутии; 2) предоставлении права тунгусам самим разрешать политические, экономические и культурные вопросы; 3) устранении от власти коммунистов, проводивших политику террора. Во время переговоров военные действия были временно прекращены, но под давлением Сибирского ревкома алдано-нельканский конный отряд И.Я. Строда внезапно захватил Петропавловск, нарушив тем самым перемирие.
В мае 1925 г. в ходе мирных переговоров между М.К. Артемьевым и И.Я. Стродом, Р.Ф. Кулаковским обе стороны сумели найти общий язык. М.К. Артемьев убедился в том, что во главе Якутской АССР стоят не те коммунисты, которые проводили политику террора; в республике осуществляется национальное возрождение и вопрос о присоединении Тунгусии к ЯАССР находится на стадии обсуждения. В результате успешных переговоров 9 мая было заключено мирное соглашение и отряд М.К. Артемьева “единогласно решил сложить оружие”. 18 июля отряд П. Карамзина в местности Медвежья голова, находящемся в 50 км. от Охотска, присоединился к мирной сдаче. Всего сложили оружие 484 повстанца из отряда М.К. Артемьева и 35 мятежников группы П. Карамзина.
10 августа в г. Охотске открылся съезд тунгусов Охотского побережья, на котором присутствовали представители 21 тунгусского рода и трех якутских районов. Они приняли постановление о торговле, охотничьем и рыбном промыслах, здравоохранении, народном образовании. Было обращено особое внимание на организацию родовых Советов.
25 августа 1925 г. “Главное Тунгусское Национальное Управление” посредством акта выразило пожелание о том, чтобы национальное самоопределение тунгусского народа было закреплено решениями, вынесенными ВЦИКом СССР, Советом Национальностей Верховного Совета СССР и ЦИКом РСФСР. Принятие такого постановления позволило бы прекратить дробление единого тунгусского этноса между различными административными образованиями, такими, как Якутская АССР, Приморская и Камчатская области. Свое раздробленное состояние они рассматривали как “продукт монархической политики”. Основной целью участников движения являлось объединение тунгусского народа и вхождение его в качестве самостоятельной национальной единицы в состав автономной Якутии.
Однако центр, и особенно органы ОГПУ-НКВД, не разделяли подобных взглядов и постоянно подозревали якутов и тунгусов в “японофильстве”. В 1925 г. М.К. Аммосов с тревогой сообщал в Якутск своим друзьям, что “в недрах ЦК (Сталин и другие) относятся крайне недоверчиво к нам, относя нас к категории коммунистов, перерождающихся в буржуазных революционеров”. Об этом же говорил Ф.Г. Сивцев: “Крамола - не достояние населения, а ее создают нездоровые методы, излишняя подозрительность, партийная недоразвитость и национальная невоспитанность”.
Дальнейшая судьба повстанцев трагична – спустя некоторое время, начиная с 1927 г. и вплоть до начала II-й мировой войны они подвергались репрессиям, многие из них были расстреляны. Вероятно, эта же трагичная участь постигла и Павла Гавриловича Карамзина (на фото второй слева в верхнем ряду).
Биография Павла Гавриловича Карамзина до момента участия в повстанческом движении и после неизвестна (вероятно, засекречена органами ОГПУ без срока давности). Из немногих исторических документов известно о том, что Павел Карамзин происходил из эвенкийского княжеского рода, предположительно из Аяно-Майского района Хабаровского края.
На основе публикации Е.П. Антонова, к.и.н.
Часть І. Тунгусское восстание
Х V ІІ век стал одной из наиболее героических страниц в истории Саха (Якутии). Это было время более чем .
Вопреки имперской пропаганде, Московия отнюдь не несла коренным народам Севера свет цивилизации. Ее цель была более прозаичной: поставить порабощенные народы «на счетчик» .
Но после того, как большевики загнали пролетариев многих стран в один концлагерь – СССР, стало очевидным, что царская колониальная политика была относительно мягкой.
Предпосылки восстания
 |
| Гримасы коммунизма |
Диктатура «пролетариата» развернула в Охотском крае (отделенном от Якутии в апреле 1922 года) построение «справедливого общества» основанного на принципе: «Я – начальник, ты – дурак». Точнее, порабощенный коммунистами человек был для них даже не «дураком», ибо последний все еще наделен чертами неповторимой индивидуальности, а легко заменимой безликой шестеренкой единойсоциалистической государственной машины.
Шестерни должны были функционировать по программе «раньше думай о родине, а потом – о себе». Кремлевских партократов не заботило то, что для всех порабощенных Россией народов Москва и ее окрестности никогда не были родиной. Диалектических материалистов из Кремля интересовало лишь материальное – все, что можно было отобрать у тружеников, во имя победы коммунизма во всем мире.
Не стали исключением и «тунгусы». Для победы мировой революции российским колонизаторам понадобились«тунгусские» олени, собаки, пастбища, оружие и охотничьи трофеи. Жадность «пролетарских» диктаторов была безмерной – они стали взимать с местного населения
« недоимку » за 1919 – 1922 годы (время господства в тех местах «белогвардейских» колонизаторов).При этом, как везде и всюду, представители российской оккупационной администрации даже не думали учить язык местного населения, у которого колонизаторы отбирали земли, и передавали понаехавшим московитам. Естественно, не поощрялась культура коренного населения, образование велось на «общепонятном языке» колонизаторов, в административные органы вход «тунгусам» был закрыт.
 |
| Коммунистический митинг |
Ситуацию сильно осложнила административная реформа. Раздел с Якутией, привел к запрету на торговлю с иностранцами, ухудшению снабжения Охотского края привозными товарами, и усилению чиновничьего беспредела.
Московский призрак коммунизма обрек местное население на нищету, но не учел одного – он имел дело не , которые способны лишь к «бунту» на коленях, а с людьми, с детства обращающимися с оружием и никогда не знавшими крепостного права.
Да здравствует Тунгусская республика!
Непосредственным поводом к восстанию послужил красный террор. В сентябре 1924 года коммунистические опричники расстреляли шесть человек в селении Ульма.
Весть о зверствах колонизаторов вызвала у местного населения не страх, как рассчитывали оккупанты, а готовность защитить свою жизнь и честь. Коренное население начало создавать отряды самообороны.
Охотский край оказался богат свободолюбивыми людьми, носившими, вследствие колониальной политики оккупационной администрации, чуждые имена и фамилии, но остававшимися людьми своего родного народа.
 |
| Командиры повстанцев. Павел Карамзин 2-й в верхнем ряду. |
10 мая 1924 года 25 повстанцев овладели селением Нелькан. 6 июня 1924 года 60 борцов за свободу обезвредили коммунистический гарнизон, и заняли порт Аян. Восставшие были милосердными: все захваченные в плен оккупанты из Нелькана и Аяна после разоружения и отпущены на свободу.
В июне 1924 года в Нелькане был проведен Всетунгусский съезд Охотского побережья и прилегающих районов, на котором было создано Временное Центральное Тунгусское национальное управление. Его возглавил председатель К. Стручков, его заместителем был избран Н. Дьячковский. Вооруженные силы, численностью более 600 бойцов, что немало для тех малолюдных просторов, возглавили Павел Карамзин и Михаил Артемьев.
14 июля 1924 года новый съезд повстанцев в Аяне объявил о создании независимой Тунгусской республики, и обратился к Лиге Наций с воззванием спасти их от общего врага всех национально-освободительных движений –«русского коммунизма». Съезд утвердил государственный символ Тунгуской республики – бело-зелено-черный флаг.
Душой восстания были Павел Карамзин и Михаил Артемьев.
Казарин был потомком местного княжеского рода, что наделяло его в глазах коренного населения, соблюдавшего традиционный жизненный уклад,харизмой прирожденного лидера.
Михаил Артемьев, не имевший аристократического происхождения, стал фактическим лидером повстанческого движения. Именно его отряд освободил от колонизаторов Нелькан и Аян, именно он разрабатывал идейные основания освободительного движения. В отличие от большинства соотечественников, Артемьев получил образование
.До начала национально-освободительной борьбы он работал писарем, старшиной родовых управлений и учителем. После большевистского переворота занимал должность волостного комиссара, а затем – председателем местного ревкома.
Природный ум и полученное образование позволили Артемьеву очень быстро понять звериную суть коммунизма. В начале двадцатых годов он присоединился к восстанию «белогвардейских» колонизаторов генерала Пепеляева (1921 – 1923), а после его разгрома большевиками, продолжил вооруженную партизанскую борьбу.
К концу 1924 года повстанцы развернули активную деятельность практически по всей территории Охотского края.
Успехи Тунгусского восстания стимулировали колонизаторов к началу карательной операции. В начале февраля 1925 года на подавление национально- освободительного движения был брошен отряд кавалерии, возглавляемый старым чекистом Иваном Яковлевичем Стродом.
Строд считался опытным карателем. Он начинал свою карьеру «профессионального революционера» как анархист, затем стал сторонником большевиков, участвовал в подавлении якутского восстания «белых» колонизаторов под руководством Пепеляева. Венец феерической карьеры заплечных дел мастера был обычным для пламенного чекиста – он был казнен своими коллегами в 1937 году.
Коммунистические демагоги окрестили 1937 годом «большого террора». На самом деле, жертв в этом году было намного меньше, чем в 1929 – 1933 годах, во времена создания ВКП(б) (Второго Крепостного Права (большевиков)), который сами коммунисты окрестили годом «Великого перелома», и последовавшей за ней «коллективизацией». В те годы, холодом и голодом, были уничтожены миллионы украинцев и казахов, но наследники палачей ЧК считают жертвами сталинских репрессий лишь верных ленинцев.
Именно в 1937 году коммунистический режим, дотоле планомерно уничтожавший все «классово чуждые элементы», добрался до самого себя. В 1936 - 1937 годах красный террор коснулся коммунистической элиты: Розенфельда «Каменева», Радомысльского «Зиновьева», Карла Радека, Еноха Ягод у и иже с ними. Именно поэтому потомки красных палачей до сих пор вопят о «большем терроре» 1937 года. На самом деле, в т е времена , красная гадина стала пожирать своих чудовищных отпрысков.
В ернемся в год 1925. 7 февраля каратели Строда заняли Петропавловск.
Это не обескуражило повстанцев. 22 февраля отряд Павла Карамзина (150 бойцов эвенков) овладел Новым Устьем. Повстанцам удалось разоружить коммунистический отряд из 317 солдат, при семи пулеметах. Кроме того национально-освободительное движение укрепило свою материальную базу трофеями (ценным мехом пушных животных) на 100 тыс. рублей (Новое Устье), и еще 25 тыс. рублей — в Оймяконе.
4 марта 1925 года повстанцы разгромили отряд карателей из 50 человек в Усть-Майском. Оккупанты отступили, понеся потери в 9 человек погибшими и 8 ранеными.
Вскоре коммунистическая партия прислала в Усть-Майское еще 80 карателей, которые смогли потеснить повстанцев.
В начале апреля каратели Строда уничтожили группу С. Канина. Из 13 человек: трое бойцов спаслись, двоих убили, восемь повстанцев, включая командира Канина, попали в плен.
Ч екисты не стали делать ставку на вооруженное противостояние. Они прекрасно понимали, что для уничтожения 600 повстанцев, свободно перемещающихся по огромной территории, практически лишенной дорог, властям понадобится приложить колоссальные усилия и материальные ресурсы.
Поэтому колониальная коммунистическая администрация начала переговоры с повстанцами. Всем участникам национально-освободительного движения была обещана амнистия. Обещали даже рассмотреть требования воссоединения Охотского края с Якутской АССР.
9 мая 1925 года сложил оружие отряд Михаила Артемьева (484 человека),18 июля разоружилась группа Павла Карамзина (35 бойцов).
10 августа того же года в Охотске начал роботу съезд тунгусов Охотского побережья. Представители 21 тунгусского рода и трех якутских районов приняли постановление о торговле, охотничьем и рыбном промыслах, здравоохранении, народном образовании, организации Советов из представителей родов.В числе требований к Центральному исполкому Якутии были: воссоединения Охотского края с Якутией; предоставление местной политической, экономической и культурной автономии; устранении от власти коммунистов, проводивших политику террора.
Если бы коммунистический режим пошел на выполнение всех требований съезда, возможно, вскоре бы появилась Якутская советская социалистическая республика .
Но все вышло совсем иначе. Колонизаторы, для вида принявшие условия представителей Тунгуской республики, начали готовить почву для реванша. Они отстранили отзанимаемых должностей прежних руководителей края, не тронули амнистированных повстанцев. Более того, некоторые активисты повстанческого движения даже были приняты на службу в колониальную администрацию. Одновременно коммунистический режим планомерно укреплял «властную вертикаль».
В 1927 году колонизаторы начали расправу над бывшими активистами Тунгусской республики. В ответ в Якутии вспыхнуло новое восстание, известное как движение конфедералистов. Его возглавил Павел Ксенофонтов.
Сайт містить унікальні тексти, кожен з яких уперше був оприлюднений саме тут. Бажаєте читати нові статті першим? Натисніть на дзвоник розташований в правому нижньому кутку монітора!
Loading...